Романтизм литературное направление начала 19 века. Романтизм в русской литературе. Предпосылки появления романтизма

Романтизм - литературное направление, которое появилось в Западной Европе в конце XVIII века. Романтизм, как литературное направление, подразумевает создание исключительного героя и исключительных обстоятельств. Такие веяния в литературе образовались вследствие краха всех идей периода Просвещения из-за кризиса в Европе, который наступил в результате несбывшихся надежд Великой французской революции.

Романтизм, как литературное направление

В России романтизм, как литературное направление, впервые появился после Отечественной войны 1812 г. После головокружительной победы над французами, многие прогрессивные умы ждали перемен в государственном устройстве. Отказ Александра I от лоббирования либеральной политики породил не только восстание декабристов, но и изменения в общественном сознании и литературных пристрастиях.

Русский романтизм – это конфликт личности с действительностью, обществом и мечтой, желанием. Но мечта и желание -понятия субъективные, поэтому романтизм, как одно из самых свободолюбивых литературных направлений, имел два основных течения:

• консервативное;
• революционное.

Личность эпохи романтизма наделена сильным характером, страстным рвением ко всему новому и несбыточному. Новый человек старается жить, опережая окружающих, чтобы семимильными шагами ускорить познания мира.

Русский романтизм

Революционеры романтизма первой половины XIX в. направляют «свое лицо» в будущее, стремятся воплотить идеи борьбы, равенства и всеобщего счастья людей. Ярким представителем революционного романтизма был К.Ф. Рылеев, в произведениях которого сформировался образ сильного человека. Его герой человека рьяно готов отстаивать пламенные идеи патриотизма и стремления к свободе своего отечества. Рылеев был одержим идеей «равенства и вольного мышления». Именно эти мотивы стали основополагающими тенденциями его поэзии, что ярко просматривается в думе «Смерть Ермака».

Консерваторы романтизма, черпали сюжеты своих шедевров преимущественно из прошлого, так как брали за литературную основу придания, былинное направление или их предавались забвениям загробного мира. Подобные образы уносили читателя в страну воображения, грез и мечтательности. Ярким представителем консервативного романтизма был В.А Жуковский. Основой его произведений стал сентиментализм, где чувственность брала верх над разумом, а герой умел сопереживать, чутко откликаться на происходящее вокруг него. Первым его произведением стала элегия «Сельское кладбище», которая была наполнена пейзажными описаниями и философскими рассуждениями.

Романтик в литературных произведениях большое внимание уделяет бурной стихии, философским рассуждениям о бытие человека. Где обстоятельства не влияют на эволюцию характера, а духовная культура зарождала особый, новый тип человека в жизни.

Великими представителями романтизма стали: Е.А. Баратынский, В.А. Жуковский, К.Ф. Рылеев, Ф.И. Тютчев, В.К. Кюхельбекер, В.Ф. Одоевский, И.И. Козлов.

Романтизм как литературное направление. Основные черты и особенности.

Романтизм – одно из самых значительных литературных направлений 19 века.

Романтизм не просто литературное направление, но и определённое мировоззрение, система взглядов на мир. Формировался он в противостоянии с идеологией Просвещения, которая царила в течение всего 18 века, в отталкивании от неё.

Все исследователи сходятся на том, что важнейшим событием, сыгравшем роль при возникновении Романтизма была Великая французская революция, которая началась в 14 июля 1789 году, когда разгневанный народ взял штурмом главную королевскую тюрьму Бастилию, в результате которой Франция стала сначала конституционной монархией, а потом республикой. Революция стала важнейшим этапом формирования современной республиканской, демократической Европы. В последующем она стала символом борьбы за свободу, равноправие, справедливость, улучшение жизни народа.

Однако отношение к Революции было далеко не однозначно. Многие мыслящие и творческие люди скоро в ней разочаровались, поскольку её результатами были революционный террор, гражданская война, войны революционной Франции почти со всей Европой. А общество, возникшее во Франции после Революции, было очень далеко от идеала: народ жил по-прежнему в нищете. И поскольку Революция была прямым результатом философских и социально-политических идей Просвещения, то разочарование коснулось и самого Просвещения. Вот из этого сложного сочетания очарования и разочарования в Революции и Просвещении родился Романтизм. Романтики сохранили веру в главные идеалы Просвещения и Революции – свободу, равноправие, социальную справедливость и т.д.

Но они разочаровались в возможности их реального воплощения. Возникло острое ощущение разрыва между идеалом и жизнью. Поэтому для романтиков характерны две противоположные тенденции: 1. безоглядный, наивный энтузиазм, оптимистическая вера в победу возвышенных идеалов; 2. абсолютное, мрачное разочарование во всём, в жизни в целом. Это две стороны одной медали: абсолютное разочарование в жизни есть результат абсолютной веры в идеалы.

Ещё один важный момент касательно отношения романтиков к Просвещению: сама по себе идеология Просвещения в начале 19 века стала восприниматься как устаревшая, надоевшая, не оправдавшая надежд. Ведь развитие идёт по принципу отталкивания от предыдущего. Перед Романтизмом было Просвещение, и Романтизм оттолкнулся от него.

Итак, в чём конкретно сказалось отталкивание Романтизма от Просвещения?

В 18 веке, в эпоху Просвещения царил культ Разума - рационализм – представление о том, что разум – это главное качество человека, с помощью разума, логики, науки человек способен правильно понять, познать мир и самого себя, и изменить и то, и другое в лучшую сторону.

1. Важнейшей чертой романтизма стал иррационализм (антирационализм) - представление о том, что жизнь гораздо сложнее, чем это представляется человеческому разуму, жизнь не поддаётся разумному, логическому объяснению. Она непредсказуема, непонятна, противоречива, короче иррациональна. И самая иррациональная, таинственная часть жизни - это человеческая душа. Человеком очень часто управляет не светлый разум, а тёмные, бесконтрольные, иногда разрушительные страсти. В душе могут нелогично сосуществовать самые противоположные стремления, чувства, мысли. Романтики обратили серьёзное внимание и стали описывать странные, иррациональные состояния человеческого сознания: сумасшествие, сон, одержимость какой-то страстью, состояние аффекта, болезни и т.д. Для романтизма характерна насмешка над наукой, учёными, логикой.

2. Романтики, вслед за сентименталистами, выдвинули на первый план чувства, эмоции , не поддающиеся логике. Эмоциональность – важнейшее с точки зрения Романтизма качество человека. Романтик – это тот, кто поступает вопреки разуму, мелочному расчёту, романтика ведут эмоции.

3. Большинство просветителей были материалистами, многие романтики (но не все) были идеалистами и мистиками . Идеалисты – это те, кто верит, что кроме материального мира есть некий идеальный, духовный мир, который состоит из идей, мыслей и который гораздо важнее, первостепеннее мира материального. Мистики – это не просто те, кто верит в существование иного мира – мистического, потустороннего, сверхъестественного и т.д., это те, кто верит в то, что представители иного мира способны проникать в мир реальный, что вообще между мирами возможна связь, общение. Романтики охотно впускали мистику в свои произведения, описывали ведьм, колдунов и других представителей нечистой силы. В романтических произведениях очень часто присутствуют намёки на мистическое объяснение происходящих странных событий.

(Иногда понятия "мистический" и "иррациональный" отождествляются, используются как синонимы, что не совсем правильно. Часто они действительно совпадают, особенно у романтиков, но всё-таки вообще эти понятия обозначают разные вещи. Всё мистическое как правило иррационально, но не всё иррациональное мистично).

4. Многим романтикам присущ мистический фатализм - вера в Судьбу, Предопределение. Жизнью человека управляют некие мистические (в основном тёмные) силы. Поэтому в некоторых романтических произведениях множество таинственных предсказаний, странных намёков, которые всегда сбываются. Герои иногда совершают поступки как бы не сами, а кто-то их подталкивает, как будто в них вселяется некая посторонняя сила, которая ведёт их к осуществлению Судьбы. Ощущением неизбежности Судьбы проникнуты многие произведения романтиков.

5. Двоемирие - важнейшая особенность романтизма, порождённая горьким ощущением разрыва между идеалом и реальностью.

Романтики делили мир на две части: мир реальный и мир идеальный.

Мир реальный – мир обычный, повседневный, неинтересный, крайне несовершенный, мир в котором удобно себя чувствуют обыватели, мещане. Мещане - это люди, не имеющие глубоких духовных интересов, их идеал - материальное благополучие, их собственный личный комфорт и покой.

Характернейшая особенность типичного романтика - неприязнь к мещанам, к обычным людям, к большинству, к толпе, презрение к реальной жизни, оторванность от неё, невписанность в неё.

И второй мир - мир романтического идеала, романтической мечты, где всё прекрасно, ярко, где всё так, как мечтает романтик, этого мира нет в реальности, но он должен быть. Романтическое бегство - это бегство из реальности в мир идеала, в природу, искусство, в свой внутренний мир. Сумасшествие и самоубийство – это тоже варианты романтического бегства. У большей части самоубийц в характере есть значительный элемент романтизма.

7. Романтики не любят всё обыкновенное и стремятся ко всему необычному , нетипичному, оригинальному, исключительному, экзотическому. Романтический герой всегда непохож на большинство, он – другой. Это главное качество романтического героя. Он не вписан в окружающую реальность, неприспособлен к ней, он всегда одиночка.

Основной романтический конфликт - противостояние одинокого романтического героя и обычных людей.

Любовь к необычному касается и выбора сюжетных событий для произведения - они всегда исключительны, необыкновенны. Также романтики любят экзотическую обстановку: далёкие жаркие страны, море, горы, иногда сказочные придуманные страны. По этой же причине романтики интересуются далёким историческим прошлым, особенно средневековьем, которое очень не любили просветители как самое непросвещённое, неразумное время. Но романтики считали, что средневековье – это время зарождения романтизма, романтической любви и романтической поэзии, первые романтические герои – это рыцари, служащие своим прекрасным дамам и сочиняющие стихи.

В романтизме (особенно поэзии) очень распространён мотив полёта, отрыва от обычной жизни и стремление к чему-то необыкновенному и прекрасному.

8. Основные романтические ценности.

Главной ценностью для романтиков является Любовь . Любовь - это высшее проявление человеческой личности, высшее счастье, наиболее полное раскрытие всех способностей души. Это главная цель и смысл жизни. Любовь связывает человека с мирами иными, в любви открываются все самые глубокие, самые важные тайны бытия. Для романтиков характерно представление о влюблённых как о двух половинках, о неслучайности встречи, о мистической предназначенности именно этого мужчины именно этой женщине. Также представление о том, что настоящая любовь может быть только раз в жизни, что она возникает мгновенно с первого взгляда. Представление о необходимости хранить верность даже после смерти возлюбленной. При этом идеальное воплощение романтической любви дал Шекспир в трагедии «Ромео и Джульетта».

Вторая романтическая ценность – Искусство . Оно содержит высшую Истину и высшую Красоту, которые художнику (в широком смысле слова) спускаются в момент вдохновения из иных миров. Художник – идеальная романтическая личность, наделённая высшим даром с помощью своего искусства одухотворять людей, делать их лучше, чище. Высший вид искусства - Музыка, она наименее материальна, наиболее неопределённа, свободна и иррациональна, музыка обращена непосредственно к сердцу, к чувствам. Образ Музыканта в романтизме очень часто встречается.

Третья важнейшая ценность романтизма - Природа и её красота. Романтики стремились природу одухотворить, наделить её живой душой, особой таинственной мистической жизнью.

Тайна природы откроется не через холодный разум учёного, а только через ощущение её красоты и души.

Четвёртая романтическая ценность – Свобода , внутренняя духовная, творческая свобода прежде всего, свободный полёт души. Но и социально-политическая свобода тоже. Свобода – романтическая ценность, поскольку она возможна лишь в идеале, но не в реальности.

Романтизм как литературное направление возник в Европе в конце XVIII века. Одной из главных причин для этого был тот факт, что эта эпоха - время сильных потрясений как в России, так и во всей Европе. В 1789 году случилась Великая французская революция, полностью закончившаяся лишь к 1814 году. Она состояла из целого ряда значимых событий, которые в конечном счете привели к целому литературному перевороту, поскольку изменился менталитет человека.

Предпосылки появления романтизма

Во-первых, в основе французского переворота лежали идеи Просвещения, был выдвинут лозунг Свобода, равенство и братство!. Человек стал цениться как личность, а не только как член общества и слуга государства, люди поверили, что они сами могут управлять своей судьбой. Во-вторых, многие люди, бывшие апологетами классицизма, поняли, что реальный ход истории иногда бывает неподвластен разуму - главной ценности классицизма, слишком много там возникало непредвиденных поворотов. Также, в соответствии с новым лозунгом, люди стали понимать, что привычное для них устройство мира на самом деле может быть враждебным для конкретного человека, может мешать его личной свободе.

Особенности и черты романтизма

Таким образом, в литературе возникает потребность в новом, актуальном направлении. Им стал романтизм, главный конфликт которого - конфликт личности и общества. Романтический герой - сильный, яркий, независимый и непокорный, обычно оказывается одиноким, поскольку окружающее общество не способно его понять и принять. Он - один против всех, он всегда находится в состоянии борьбы. Но этот герой, несмотря на свое несоответствие окружающему миру, не является отрицательным.

Писатели-романтики не ставят своей задачей вывести в произведении какую-то мораль, определить, где хорошо, а где плохо. Он описывают действительность очень субъективно, в центре их внимания - богатый внутренний мир героя, который объясняет его поступки.

Черты романтизма можно выделить следующие:

• 1) Автобиографизм писателя в главном герое,
• 2) Внимание внутреннему миру героя,
• 3) Личность главного героя содержит множество загадок и тайн,
• 4) Герой очень яркий, но в то же время, никому не удается его понять полностью

Проявления романтизма в литературе

Самые яркие проявления романтизма в литературе были в двух европейских странах, в Англии и в Германии. Немецкий романтизм принято называть мистическим, он описывает поведение побежденного обществом героя, главным писателем здесь был Шиллер. Английский же романтизм активнее всего использовал Байрон; это свободолюбивый романтизм, проповедующий идею борьбы непонятого героя.

Для России таким толчком к появлению романтизма стала Отечественная война 1812 года, когда русские солдаты вышли в Европу и увидели своими глазами жизнь иностранцев (для многих это стало шоком), а также восстание декабристов в 1825 году, которое взбудоражило все русские умы. Однако этот фактор был скорее завершающим, поскольку и до 1825 года многие писатели следовали традициям романтизма - например, Пушкин в своих Южных поэмах (это 1820-24 годы создания).

Апологетами же романтизма в России стали В. Жуковский и К. Батюшков, еще в 1801 - 1815 годах. Это время зари романтизма в России и в мире. Вам также может быть интересно ознакомление с темами и

Первую половину девятнадцатого столетия с полным правом можно назвать "эпохой романтизма". Как литературное направле­ние, как метод изображения человека и действительности роман­тизм формируется еще в начале столетия, но ведущее место зани­мает в тот период, что последовал за событиями 1812 года и ко­торый принято называть "двадцатыми годами". С этой поры на дол­гий временной период (вплоть до 1840-х годов) именно романтизм будет определять общий характер русской культуры (и литературы, в частности).

Что же способствовало этому? Прежде всего остановимся на исторических предпосылках возникновения русского романтизма, ведь именно исторические события, особенности той или иной эпо­хи формируют в общественном сознании те настроения, чувства и идеи, которые неизбежно находят отражение в различных литера­турных направлениях и методах.

Настроение, господствовавшее в русском обществе в 1820-е годы, то, что можно назвать "духом эпохи", во многом определя­лось победоносным завершением войны с наполеоновской Францией.

"Между тем война со славою была кончена. Полки наши возв­ращались из-за границы. ... Офицеры, ушедшие в поход почти отроками, возвращались, возмужав на бранном воздухе, обвешанные крестами. Солдаты весело разговаривали между собою, вмешивая поминутно в речь немецкие и французские слова. Время незабвен­ное! Время славы и восторга! Как сильно билось русское сердце при слове отечество !"

Эти строки из пушкинской повести "Ме­тель"(1830) можно считать наиболее полной и выразительной соци­ально-исторической характеристикой двадцатых годов девятнадцатого столетия. Отечественная война 1812 года, заграничные похо­ды 1813-1815 годов, триумфальное взятие Парижа, "битва народов" при Ватерлоо - все эти исторические события давали немало при­меров удивительной храбрости и силы духа, ярких воинских подви­гов и необычайных проявлений милосердия, стремительных взлетов и трагических падений человеческих судеб. Русские полководцы - генералы П. И. Багратион, Н. Н. Раевский, Я. П. Кульнев, А. П. Ермолов и другие - проявляли поразительную доблесть и в глазах современников являлись легендарными личностями, титанами.

Неудивительно, что в общественном сознании окрепла и заня­ла одно из ведущих мест уверенность в необыкновенных способнос­тях человека, возможности кардинально менять свою судьбу и судьбу всего мира. Видную роль в формировании этой поистине ро­мантической идеи сыграла такая историческая личность как Напо­леон Бонапарт. Невозможно переоценить значение его натуры и судьбы в истории мировой романтической культуры. Наполеон, ка­залось, служил наиболее убедительным подтверждением излюбленной идеи романтизма - идеи исключительной личности. Бедный корси­канский поручик становится генералом французской армии, затем консулом, императором Франции, чуть было не достигает мирового господства: в начале девятнадцатого века волею Наполеона свер­гаются многовековые монархии, он властно "перекраивает" карту Европы, уничтожая старые государства и создавая новые, его войска сражаются в Африке. И все это достигается благодаря лич­ным качествам Бонапарта: его исключительной храбрости, уму, энергии, силе воли, наконец, нечеловеческой жестокости и эгоиз­му.

Когда же император посетил чумные бараки в Яффе, где от неизле­чимой болезни умирали ветераны его армии, современники поверили в победу Бонапарта над самой смертью, а этот полный мужества и милосердия поступок был воспет и историками, и живописцами, и поэтами, в том числе и А. С. Пушкиным, написавшем в 1830 году стихотворение "Герой". На долгие годы личность и судьба Наполеона Бонапарта будут вдохновлять нес­колько поколений писателей-романтиков.

Другим кумиром романтического поколения 1820-х годов был Дж. Г. Байрон . Не только творчество великого английского поэ­та-романтика, но и его личность оказывали сильнейшее воздейс­твие на душевный склад, мировоззрение, поступки людей того вре­мени. Рано проявившаяся исключительная поэтическая одаренность Байрона, его пренебрежение знатным происхождением и литератур­ными авторитетами, независимое поведение и демонстративная ра­зочарованность (ставшая модой для европейского юношества первой трети века), его экзотическое путешествие по странам Востока, "бунтарские" речи в Палате лордов, разлука с родиной, преследо­вавшей поэта, скитания по европейским странам, дружба с карбо­нариями (деятелями национально-освободительного движения Ита­лии), наконец, смерть в греческом городе Миссолунги, куда Бай­рон приехал для участия в освободительной войне против турецко­го ига, - все это заставляло видеть в Байроне такую же исключи­тельную, необыкновеную личность, как и Наполеон.

Еще одной социально-исторической предпосылкой формирования русского романтизма был характер правления Александра I в 20-е годы ХIХ столетия . Пришедший к власти в 1801 году молодой импе­ратор пообещал и даже начал проводить определенные социальные реформы: комиссия под руководством М. М. Сперанского работала над проектом конституции, вышел императорский указ о "вольных землепашцах", была ослаблена цензура, не преследовались законом различные общественные кружки и объединенения. Но теперь, после окончания войны с Наполеоном, "дней Александровых прекрасное начало" сменилось явным поворотом в сторону реакции. Прекрати­лась работа по созданию российской конституции, многие минис­терства возглавляли государственные деятели, придерживающиеся консервативных взглядов, усилилась цензура, преследовались про­явления "вольнодумства" и в литературе, и в общественной дея­тельности, и в образовании. Русское крестьянство, народ-победи­тель не только не получил желанного освобождения от крепостной зависимости, но и узнал еще более страшную форму закабаления - военные поселения, где крестьянин-землепашец к тому же еще и "тянул солдатскую лямку". Все это не могло не вызывать в об­щественном сознании чувства неудовлетворенности существующим порядком вещей, самой действительностью, что также является од­ной из ведущих идей романтизма. Таким образом, социально-исто­рическая обстановка 1820-х годов подготовила развитие и гос­подствующую роль в русской культуре романтизма.

Необходимо обозначить также и историко-культурные предпосылки возникновения и развития русского романтизма. С одной стороны, несомненное и благотворное влияние на идеологию и поэ­тику романтического направления оказали достижения классицизма и сентиментализма, которые были ведущими направлениями русской литературы предшествующей эпохи - в XVIII столетии . С другой стороны, после победных заграничных походов русской армии, в период активной внешнеполитической жизни государства российское общество и его культура были открыты влиянию западноевропейско­го романтизма , к тому времени уже ставшего ведущим направлением в культуре Германии и Англии, Франции и Италии. Все разнообра­зие романтического творчества зарубежных писателей стало дос­тупным и вызывало восторг у русской публики: читатели "упива­лись" игрой фантизии в повестях немецкого прозаика Э. Т. А.Гоф­мана, чарующими строками лирики английских поэтов "озерной шко­лы" (У. Водсвордт, С. Кольридж, Р. Саути и др.), мятежной мощью и пряной экзотикой поэм Байрона, глубокими философскими раз­думьями французских писателей Ламартина и Шатобриана. Русская литература чутко восприняла все открытия западноевропейских мастеров художественного слова, и русский романтизм, ставший ведущим литературным направлением в первой трети девятнадцатого столетия, по своему художественному совершенству, по разнообра­зию и сложности литературных явлений, входящих в него, не усту­пает вершинным образцам мировой литературы.

Как и любое литературное направление, русский романтизм включал в себя сложный комплекс идей. Остановимся на наиболее существенных из них.

1. Наиболее ярко проявлялся в романтическом произведении культ необыкновенной личности. Романтический герой - это всегда натура неординарная, яркая, исключительная. Это относится как к персонажам баллад и поэм, повестей и романов, так и к лиричес­кому герою романтической поэзии. Необъятность внутреннего мира, сила страстей, мощь личности, удивительные дарования, - такими свойствами щедро наделяли писатели-романтики своих героев. Иск­лючительными, в полной мере романтическими личностями являются и Войнаровский, главный герой поэмы К. Ф. Рылеева, все силы, думы, жизнь свою отдавший за свободу родной Украины; и герои гоголевской повести "Тарас Бульба", где старый Тарас и его старший сын Остап предстают воплощением удали и мужества, а младший сын Андрий - всепобеждающей силы любви, заставившей его бросить Отчизну, семью, боевых товарищей, любви, которой будет верен молодой казак и на пороге смерти; и вольнолюбивый Мцыри, силу души которого воспел М. Ю. Лермонтов в одноименной поэме. Поистине космической необъятностью внутреннего мира отличается лирический герой лермонтовской поэзии, слышащий то, как "звезда с звездою говорит", и утверждающий:

В душе моей, как в океане,

Надежд разбитых груз лежит.

("Нет, я не Байрон..." 1832)

При этом необходимо отметитить, что романтический герой не обязательно является средоточием необыкновенных достоинств. Не положительность, а исключительность прежде всего привлекали писателей-романтиков, поэтому они могли сделать главным героем, а то и воспеть в своих произведениях и эгоистичного ревнивца (по­эма "Цыганы"), и преступников-душегубов (еще одна пушкинаская поэма - "Братья-разбойники"), и жестоких колдунов (повести Го­голя "Вечер накануне Ивана Купалы" и "Страшная месть"), и даже самого духа зла (поэма Лермонтова "Демон"). Конечно, в большин­стве этих произведений, как и во многих других творениях русс­кого романтизма, осуждается то страшное и злое, что есть в ду­шах подобных персонажей. Но нельзя не заметить и того, что эти необычайные злодеи привлекают внимание романтических писателей гораздо чаще, чем положительные, но заурядные натуры. Только тогда, когда русская литература сумеет преодолеть этот культ исключительной личности, с сочувствием и пониманием изобразит жизнь обыкновенного человека, произойдет и смена литературных направлений, ведущее место займет реализм.

2. Не менее значимым в идеологии русского романтизма было и чувство недовольства окружающей действительностью. Именно оно было "движущей пружиной " романтического мировоззрения, не поз­воляло погрузиться в душевную успокоенность, отрешенность и оцепенение. Вот почему не может быть в принципе никакого "пас­сивного" или "консервативного" романтизма, это литературное направление, в основе которого лежит стремление "оттолкнуться" от не удовлетворяющей романтика действительности, а следова­тельно, порыв к движению. Это недовольство могло выражаться в романтической литературе в самых разнообразных формах:

в прямых высказываниях повествователя в повестях и поэмах или лирическо­го героя стихотворения –

И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг,

Такая смешная и глупая шутка.

(М. Ю. Лермонтов "И скучно, и грустно..." 1840);

устами персонажа -

Я мало жил и жил в плену,

Таких две жизни за одну,

Но только полную тревог,

Я променял бы если б мог.

(М. Ю. Лермонтов "Мцыри" 1839);

в поступках и образе жизни героя, явно направленных против существуюшего порядка вещей -

Мы жили в горе, средь забот,

Наскучила нам эта доля,

И согласились меж собой

Мы жребий испытать иной:

В товарищи себе мы взяли

Булатный нож да темну ночь;

Забыли робость и печали,

А совесть отогнали прочь.

(А. С. Пушкин "Братья-разбойники" 1822);

в трагической поворотах сюжета, вызванных несправедливостью и несовершенством окружающей действительности, мстительным роком, злой волей высших сил -

Ездок оробелый не скачет, летит;

Младенец тоскует, младенец кричит;

Ездок погоняет, ездок доскакал...

В руках его мертвый младенец лежал.

(В. А. Жуковский "Лесной царь" 1818);

наконец, в том чувстве "светлой грусти", которое, словно дымка, овевает самые "мирные" по настроению романтические описания:

Луны ущербный лик встает из-за холмов...

О тихое небес задумчивых светило,

Как зыблется твой блеск на сумраке лесов!

Как бледно брег ты озлатило!

Сижу задумавшись; в душе моей мечты;

К протекшим временам лечу воспоминаньем...

О дней моих весна, как быстро скрылась ты,

С твоим блаженством и страданьем!

(В. А. Жуковский "Вечер" 1806).

Существовала и еще одна, более "скрытая" форма недовольст­ва, когда оно проявлялось не столько в осуждении окружающей действительности, сколько в восторженном описании чего-то дале­кого, недостижимого . Так, славное историческое прошлое Украины, воспетое в "Тарасе Бульбе" Н. В. Гоголя, оттеняло безысходность современного писателю существования, в котором бесконечно длит­ся нелепая судебная тяжба двух помещиков, героев "Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем".

3. Существенную роль в комплексе ведущих идей романтизма играло романтическое двоемирие. В произведениях писателей-ро­мантиков реальной, во многом не совершенной, действительности противопоставлялся идеальный мир, средоточие всего лучшего. Противопоставление реального и идеального миров определяет ос­новной конфликт романтического произведения. Чрезвычайно разно­образны варианты изображения идеального мира в творчестве писа­телей, принадлежащих к романтическому направлению, но все же можно остановиться на наиболее часто встречающихся.

Достаточно много писателей (и среди них те, кого мы назы­ваем литераторами-декабристами) находили свой идеальный мир в прошлом . Наиболее часто для поэтов К. Ф. Рылеева и В. К. Кю­хельбекера, для автора романтических повестей А. А. Бестужева таким идеалом являлся древний Новгород. В их изображении ста­ринный русский город выглядел совершенным государственным обра­зованием, воплощением истинной демократии, поскольку все важ­нейшие вопросы в нем решало городское Вече, выражающее "мнение народное". Такая же степень идеализации отличала и образы исто­рических деятелей России. Стремясь дать современникам пример для подражания, Рылеев в своих "Думах" создает целую галерею исключительных героев, напоминая читателям о людях, составивших славу России. Но рылеевские Иван Сусанин, княгиня Ольга, Волын­ский, Петр 1 воплощают в себе не столько историческую правду, сколько мечту поэта-гражданина об идельном правителе или насто­ящем патриоте.

"Славна кончина за народ!

Певцы, герою в воздаянье,

Из века в век, из рода в род

Передадут его деянье.

Вражда к неправде закипит

Неукротимая в потомках,

И Русь священная узрит

Неправосудие в обломках".

Так, сидя в крепости, в цепях,

Волынский думал справедливо,

Душою чист и прав в делах,

Свой жребий нес он горделиво.

(К. Ф. Рылеев "Волынский" 1822)

Таким видели прошлое России сторонники гражданского романтизма, противопоставляя данный идеальный образ современной безотрадной действительности.

Поиски идеального мира осуществлялись и в другом направле­нии, писатели обращались к изображению "естественной среды ". Это могли быть не испорченные цивилизацией народы: гордые гор­цы, вольные цыгане. Так, в поэме Лермонтова "Мцыри" создан именно такой идеальный образ жизни горцев, и герой всем сердцем стремится

В тот чудный мир тревог и битв,

Где в тучах прячутся скалы,

Где люди вольны как орлы.

(М. Ю. Лермонтов "Мцыри" 1839)

Понятие "естественная среда" не менее часто относилось и к природе. Она могла выступать в роли идеального мира, где успо­каивается измученная душа и обретается счастье.

Бывало, все - и солнце за горой,

И запах лип, и чуть шумящи волны,

И шорох нив, струимых ветерком,

И темный лес, склоненный над ручьем,

И пастыря в долине песнь простая,

Веселием всю душу растворяя,

С прелестною сливалося мечтой;

Вся жизни даль являлась пред тобой...

(В. А. Жуковский "Тургеневу..." 1813)

Такое понимание природы пронизывает лучшие пейзажные зари­совки литературы русского романтизма: лирическое отступление об украинской ночи в повести "Майская ночь или Утопленница" и опи­сание запорожских степей в повести "Тарас Бульба", созданные Гоголем; виды Кавказских гор в романтических поэмах Пушкина и Лермонтова; картины тихого вечера или таинственной ночи в эле­гиях Жуковского.

Часть русских романтиков, и прежде всего, Жуковский, свое понимание идеального мира связывали с потусторонней действи­тельностью, неведомым "т а м". Если земная жизнь чаще всего приносила лирическому герою или персонажам баллад страдания, то за гранью гроба, в "небесной стране" встречались разлученные, вознаграждалась добродетель, соединялись любящие.

Сей гроб - затворенная к счастию дверь;

Отворится... жду и надеюсь!

За ним ожидает сопутник меня,

На миг мне явившийся в жизни.

(В. А. Жуковский "Теон и Эсхин" 1814)

Но где бы ни искали писатели-романтики свой идеальный мир, реальная действительность неизбежно противопоставлялась любому из выбранных вариантов.

4. Еще одной существенной идеей русского романтизма явля­лось убеждение в независимости внутреннего мира героя от окру­жающей среды. Романтическая личность никогда не поддается влия­нию контрастирующей с нею действительности, исключительные спо­собности, сила чувств героя, его убеждения и мироощущение оста­ются неизменными до конца повествования. Невозможно представить романтического персонажа, изменившего самому себе. Так, лермон­товский Мцыри, которого сама судьба вернула к стенам монастыря, продолжает до последнего мгновения жизни мечтать о свободе. Стойкость и мужество - вот отличительные свойства Остапа, героя повести Гоголя "Тарас Бульба", и они неизменно сопутствуют пер­сонажу и в бурсацкой юности, и в битвах с "ляхами", и в плену, и на плахе. Грозный владыка Ордал может отправить в изгнание Арминия, разлучив бедного певца с царевной Минваной, но их лю­бовь сильнее и социального неравенства, и людского мнения, и времени, и расстояния, и даже самой смерти (баллада Жуковского "Эолова арфа"). Герой пушкинской поэмы Алеко, добровольно присоединившись к вольному племени цыган, не может принять их жизнен­ной философии, их понимания свободы и потому обречен на вечное одиночество эгоиста:

Оставь нас, гордый человек!

Ты не рожден для дикой доли,

Ты для себя лишь хочешь воли...

(А. С. Пушкин "Цыганы", 1824)

В этой неизменности внутеннего мира героя была и безуслов­ная художественная слабость романтического метода, не учитываю­щего и не показывающего воздействие среды на личность; но также и его удивительная благотворная сила, поскольку именно литера­тура романтизма, как никакая другая, призывала человека пове­рить в собственные силы, противостоять губительному влиянию жизненных обстоятельств. Не случайно, романтическое направление выдвигается на первый план в самые непростые исторические эпо­хи.

Этому комплексу идей должны были соответствовать опреде­ленные черты поэтики . Отметим наиболее существенные из них.

1. Большое значение имели принципы, по которым осуществля­лось изображение романтического героя. Прежде всего следует обозначить каноны, обязательные детали романтического портрета. Он должен был предельно ясно обозначать незаурядность натуры, богатство внутреннего мира персонажа. Писатели-романтики непре­менно подчеркивали такие особенности внешности, как "горящие" ("пылающие", "сверкающие" и т.д.) глаза, высокое чело, мраморно-белую кожу, вольно вьющиеся кудри, кривящийся в горестной усмешке рот.

Таким, типично романтическим, является описание наружности Андрия, героя гоголевской повести "Тарас Бульба": "...ясною твердостью сверкал глаз его, смелою дугою выгнулась бархатная бровь, загорелые щеки блистали всею яркостью девственного огня, и, как шелк, лоснился молодой черный ус».

Канонические детали романтического портрета можно обнаужить в самых различных про­изведениях 1 трети Х1Х столетия: "... и на челе его высоком не изменялось ничего" (А. С. Пушкин "Кавказский пленник"), "... в глазах вдруг пламень засверкал" (К. Ф. Рылеев "Войнаровский"), "...венец из радужных лучей не украшал его кудрей"(М. Ю. Лер­монтов "Демон").

Примечательно, что в описании костюма романтического пер­сонажа писатели чаще всего придерживались одного из двух поляр­ных вариантов. В первом случае герой "одевался" в черный плащ, (камзол, кафтан, сюртук и т.д.), который должен был служить контрастным фоном для мраморного чела и огненного взора. При этом отсутствовало подробное описание костюма - ничто не должно было отвлекать от лица, осененного печатью исключительности.

И зрит: к оленю подбегает

С винтовкой длинною в руке,

Окутанный дохою черной

И в длинношерстном чебаке,

Охотник ловкий и проворный...

(К. Ф. Рылеев. "Войнаровский", 1825)

Во втором случае, наоборот, описание одежды персонажа поражает своим богатством красок и подробным детализированием, но это связано с национальным или историческим характером данного кос­тюма. Как и в первом случае, главная цель подобного описания состояла в том, чтобы подчеркнуть незаурядность романтической личности, что осуществлялось при "погружении" персонажа в исторический или экзотическо-национальный контекст. Вообще этногра­физм, интерес к культурно-бытовому своеобразию той или иной на­циональности был характерен для идеологии романтизма. Свои веч­ные поиски "народного духа" романтики стремились осуществить, обращаясь к фольклору той или иной нации, любовно изучая и опи­сывая обряды, обычаи, предметы быта и костюмы. Именно благодаря романтической литературе для широкого круга читателей стали близки и интересны разнообразные национальные культуры. В пол­ной мере разнообразие национальных костюмов далекой историчес­кой эпохи представлено в повести Гоголя "Тарас Бульба".

С тщательностью профессионального этнографа и мастерством живописца автор воссоздает детали старинного одеяния, касается ли это одежды запорожских казаков ("Бурсаки вдруг преобрази­лись; на них явились, вместо прежних запачканных сапогов, сафь­янные красные с серебряными подковами; шаровары шириною в Чер­ное море, с тысячью складок и со сборами, перетянулись золотым очкуром; к очкуру прицеплены были длинные ремешки, с кистями и прочими побрякушками для трубки. Казакин алого цвета, сукна яр­кого, как огонь, опоясался узорчатым поясом; чеканные турецкие пистолеты были засунуты за пояс; сабля брякала по ногам."); или польских рыцарей ("...польские витязи, один другого красивей, стояли на валу. Медные шапки сияли, как солнца, оперенные белы­ми, как лебедь, перьями. На других были легкие шапочки, розовые и голубые, с перегнутыми набекрень верхами. Кафтаны с откидными рукавами, шитые золотом и просто выложенные шнурками...."); или богатой горожанки-еврейки ("На голове ее был красный шелковый платок; жемчуги или бусы в два ряда украшали ее наушники; две-три длинные, все в завитках, кудри выпадали из-под них...").

Не менее значимым для характеристики романтического героя был пейзаж, на фоне которого он представал перед читателем. Природный фон должен был предельно ясно обозначить необыкновен­ность натуры героя, служить своего рода параллелью к его душев­ному состоянию. Использование писателем природных образов с этой целью получил название романтического параллелизма. Осо­бенно часто авторами романтических произведений проводились следующие параллели:

1) душевные переживания центрального персонажа - буря,

гроза:

И в час ночной, ужасный час,

Когда гроза пугала вас,

Когда, столпясь при алтаре,

Вы ниц лежали на земле,

Я убежал. О, я как брат

Обняться с бурей был бы рад!

Глазами тучи я следил,

Рукою молнии ловил...

Скажи мне, что средь этих стен

Могли бы дать вы мне взамен

Той дружбы краткой, но живой,

Меж бурным сердцем и грозой?...

(М. Ю. Лермонтов "Мцыри", 1839);

2) мощь, широта души героя - бескрайняя стихия (море, океан, дремучие леса, степи и т. д.):

"... они почувствовали близость Днепра. Вот он сверкает вдали и темной полосою отделился от горизонта. Он веял холодны­ми волнами и расстилался ближе, ближе и, наконец, обхватил по­ловину всей поверхности земли. Это было то место Днепра, где он, дотоле спертый порогами, брал наконец свое и шумел, как мо­ре, разлившись по воле, где брошенные в средину его острова вы­тесняли его еще далее из берегов и волны его стлались широко по земле, не встречая ни утесов, ни возвышений."

(Н. В. Гоголь "Тарас Бульба", 1835);

3) величие внутреннего мира персонажа - гора, на вершине которой "помещается" герой :

Как часто пленник над аулом

Недвижим на горе сидел!

У ног его дымились тучи...

(А. С. Пушкин "Кавказский пленник", 1821).

Этим же "правилам" следовали и романтики-живописцы, изоб-

ражая в качестве фона на создаваемых ими портретах заснеженные

пики гор или грозовые тучи.

Таким образом, все многообразие приемов изображения роман­тического героя преследовало одну цель - предельно полно обоз­начить его исключительность.

2. Раскрытию необыкновенных свойств романтического героя способствовал и сюжет произведения. Он неизменно включал в себя яркие, исключительные события, поскольку именно в таких сюжет­ных линиях и поворотах в наибольшей степени проявлялась незау­рядность персонажа. Романтическое произведение насыщено описа­ниями приключений, таинственных или мистических происшествий, битв, поединков, историй любви или ненависти. Людмилу, героиню баллады Жуковского, увозит на кладбище жених-мертвец:

Мчатся всадник и Людмила.

Робко дева обхватила

Друга нежною рукой,

Прислонясь к нему главой.

Скоком, летом по долинам,

По буграм и по равнинам,

Пышет конь, земля дрожит;

Брызжут искры из копыт;

Пыль катится вслед клубами;

Скачут мимо них рядами

Рвы, поля, бугры, кусты;

С громом зыблются мосты.

(В. А. Жуковский "Людмила", 1808)

Попадает в плен к черкесам, а затем бежит из него при по­мощи влюбленной в него горянки герой пушкинской поэмы "Кавказс­кий пленник". Сражается за свободу Украины против тирании Петра 1 заглавный герой поэмы Рылеева "Войнаровский"; сосланный в Якутию, он неожиданно встречает там свою жену, с которой был разлучен и которая добровольно отправилась в Сибирь, чтобы най­ти любимого. Насыщена удалыми приключениями, героическими сражениями, взрывами разнообразных чувств, трагическими событиями жизнь героев гоголевской повести "Тарас Бульба". В мир чертей и ведьм, колдунов и русалок попадают герои повестей Гоголя, вхо­дящих в сборник "Вечера на хуторе близ Диканьки", и в полной мере проявляют эти персонажи присущие им исключительные свойс­тва души во всех необыкновенных происшествиях, что выпадают на их долю. Скитается по горам Кавказа, сражается с барсом лермон­товский Мцыри.

Разнообразны сюжеты романтических произведений, но всегда им присуща увлекательность и яркость составляющих фабулу собы­тий, отсутствие интереса к повседневному, неспешному существо­ванию. Писатели-романтики были убеждены: достойна для изображе­ния только незаурядная жизнь исключительного героя.

3. Исключительности героя и его судьбы должен был соот­ветствовать особый романтический стиль. Он представляет собой эмоционально-окрашенную речь , что достигается благодаря щедрому использованию писателем разнообразных тропов: эпитетов, сравне­ний, метафор, олицетворений и др.

Что видимо очам - сей пламень облаков,

По небу тихому летящих,

Сие дрожанье вод блестящих,

Сии картины берегов

В пожаре пышного заката -

Сии столь яркие черты -

Легко их ловит мысль крылата,

И есть слова для их блестящей красоты.

(В. А. Жуковский "Невыразимое", 1819)

Но романтический стиль характеризуется не только насыщен­ностью языка разнообразными тропами, но также и единством рече­вой манеры и персонажей, и повествователя. В полной мере это ощущается в повести Гоголя "Тарас Бульба". Живописность, обилие используемых метафор, сравнений, эпитетов и т.д., постоянная взволнованность, приподнятость интонации присуща речи всех ге­роев повести, будь это суровый Тарас ("Как двум концам сего па­лаша не соединиться в одно и не составить одной сабли, так и нам, товарищи, больше не свидеться на этом свете!"); или пылкий Андрий ("Не слыхано на свете, не можно, не быть тому, < ... > чтобы красивейшая и лучшая из жен понесла такую горькую часть, когда она рождена на то, чтобы пред ней, как пред святыней, преклонилось все, что ни есть лучшего на свете..."); или жалкий Янкель ("Кто бы смел связать пана Андрия? теперь он такой важ­ный рыцарь... далибуг, я не узнал. И наплечники в золоте, и на поясе золото, и везде золото, и все золото; так, как солнце взглянет весною, когда в огороде всякая пташка пищит и поет и всякая травка пахнет, так и он весь сияет в золоте...").

Такая же повышенная эмоциональность отличает и авторское слово, в особенности, многочисленные, как и полагается в романтичесой повести, лирические отступления: "Так вот она, Сечь! Вот то гнездо, откуда вылетают все те гордые и крепкие, как львы! вот откуда разливается воля и казачество на всю Украйну!" Единство душевного настроя автора и героя, проявляющееся прежде всего в стиле произведения, - важнейший момент романтической поэтики, неизбежно оказывающий глубокое воздействие на читателя.

Романтизм оставался ведущим направлением в русской литера­тур двадцатых и тридцатых годов Х1Х столетия . Комплекс романти­ческих идей оказал влияние на формирование и того поколения, что вышло 14 декабря 1825 года на Сенатскую площадь, и тех мо­лодых людей, кто готов был в годы николаевской реакции бросить вызов земле и небесам, погрузиться в мировую скорбь или разоча­рованность, но не превратиться в "умеренных и аккуратных" мол­чалиных, столь процветающих в последекабристской России. Черты романтической поэтики господствовали в русской литературе на протяжении нескольких десятилетий, читатели всей душой погружа­лись в яркий и чарующий мир романтической литературы.

Русский романтизм господствовал в эпоху, которую мы называем теперь "золотым веком русской поэзии". Русский романтизм подарил нам таинственные баллады и светлые элегии В. А. Жуковского, полные смеха и чудес малороссийские повести Н. В. Гоголя и насыщенные страстями и жаждой воли южные поэмы А. С. Пушкина, окрашенную гражданским пафосом поэзию К. Ф. Рылеева и бескрайнюю мощь творчества М. Ю. Лермонтова. Романтиками были такие не похожие друг на друга писатели, как В. Ф. Одоевский и Е. А. Баратынс­кий, А. А. Бестужев-Марлинский и Н. В. Кукольник, Н. А. Полевой и А. И. Одоевский. Романтизму отдали дань в начале своего творческого пути те писатели, что составят гордость литературы русского реализма: Н. А. Некрасов, И. С. Тургенев, А. К. Толс­той, Ф. И. Тютчев. Романтизм был ведушим направлением во всей русской культуре первой трети Х1Х века, в рамках этого направ­ления творили многие великие деятели искусства России: живопис­цы О. А. Кипренский, К. П. Брюллов, И. К. Айвазовский, скуль­птор И. П. Мартос, композитор А. Н. Верстовский, архитектор А. А. Штакеншнейдр и многие другие. Поэтому русский романтизм сле­дует считать одним из важнейших и интереснейших этапов в разви­тии русской культуры в целом, и литературы в особенности.

Похожая информация.

Общественно-литературное движение 1800-1830гг.

1800-1830 годы русской лит-ры – золотой век. Это лирическая эпоха, эпоха романтизма. В центре лит-ры – личность. Это нерационалистическая концепция личности, не усреднённая картина мира. Определяющие качества концепции личности: энциклопедизм, универсализм, чувство индивидуальности. В центре всего времени – фигура Пушкина. Пушкин – воплощение меры и гармонии. Также в это время известна деятельность Жуковского, Батюшкова, Вяземского, Давыдова, Языкова, Баратынского, Грибоедова, Лермонтова, Гоголя.

Эта эпоха называется «литературоцентрической»:

Лит-ра занимает в русской культуре место философии. Она заменила духовную практику;

Этическое, ярко выраженное начало этой лит-ры. Гл. качество – «учительный» пафос (моральный урок писателей), милость к падшим, превышающая идею справедливости;

Личностное начало, как циркуляция лиризма;

Эстетически и художественно заложенная идея гармонии. Поэзия – «школа гармонической точности».

Периодизация:

Романтизм как литературное направление. Особенности русского романтизма.

Периодизация:

1 этап – 1800-1810-е годы – период предромантизма. Здесь – эклектичность, эклектичное смешение различных тенденций.

2этап – 1820-1830-е годы – период романтизма (Жуковский, декабристы, поэты пушкинского круга).

3 этап – 1830-1840-е годы – завершение романтизма. Реалистические тенденции. Начало синтетических явлений в творчестве Гоголя.

На формирование европейского романтизма повлияла великая французская революция (1789-1794). В основе – идеология эпохи просвещения (Руссо, Вольтер, Дидро – энциклопедисты). Идея просветителей – человек свободен естественно, от природы. Эта идея обернулась своей противоположностью. Романтизм – это противоположность идеи разума, просвещения. Романтизм декларирует противопоставление действительности и мечты (конфликт идеального и реального). Всё выразилось в концепции личности, сверхценной идее человеческой свободы. Личность идеализируется и абсолютизируется. Свободная личность – Наполеон, в творчестве – Байрон – они оба – две культовые фигуры времени. Стремление к бесконечному – грань концепции романтизма. Это стремление обусловливало различные поведенческие тексты. Это разные опыты ухода от действительности. Типы уходов: в религию, в католический мистицизм, в условные архаические пространства своей культуры, в природу, в искусство, в историю и т.д.

Культивируются типы героев: странник, узник, беглец, пленник, пират, цыгане, «шильонский узник» («Шильон» - поэма Байрона в переводе Жуковского).

Эмоциональное проявление: романтизм тяготел к страстям, в отличие от разума классицизма, от чувства сентиментализма. Романтик – человек, живущий страстями, человек страстного склада (Шекспир). Отношение к миру: идея преображения природы и природы человека (трансформация).

Любимый герой – герой-творец, художник, герой искусства. Это герой немного сумасшедший, психоделического сознания, человек вне нормы. Человек-творец, гений, музыкант.

Ведущий мотив в романтизме – мотив томления. Главное качество – романтическая ирония, кот-я возникает на фоне представлений об относительности, подвижности. Романтическая ирония стала расшатывать представления о мире.

Особенности русского романтизма. Это часть европейского романтизма. В России не было резкого перехода, разрыва с просвещением. В России – просветительский романтизм (кот-й мягче). Идеи гуманности, разумного мироустройства – спасительные идеи для русской лит-ры. Западно-европейский романтизм повлиял на русский в четырёх направлениях:

1)Оссианизм (Оссиан – кельтский бард, кот-й по легенде жил в 3м веке н.э.). учёный-мистификатор, Дж.Макферсон, в 1765 опубликовал «Сочинения Оссиана, сына Финнгала». Оссианизм придаёт тональность меланхолии (наслаждение грустью), северного колорита. Возникает интерес к национальным культурам.

2)Возникает интерес к историческому роману – Вальтер Скотт – главный исторический романтик. Интерес к национальной истории, меняющийся на интерес к истории «домашним образом» (человек в истории).

3)Байронизм . Байрон – сторонник абсолютной свободы сильной личности, сверхчеловека, противостоящего миру, и находящегося в постоянном скитании. Герой – демонический, богоборческий, с превосходством над толпой.

4)Влияние немецкого романтизма в его основных типологических школах (йенский и гейдельбергский романтизм). Философ Фихте и братья Шлегели – йенский романтизм – учение о двоемирие, натурфилософии, стремлении к бесконечности. Гейдельбергский романтизм – немецкие поэты, романтизм средних веков. Это уход в средние века, идеал – в прошлом.

Быт и бытие русского романтизма. Это эпоха расцвета литературных кружков, обществ – обсуждение эстетических вопросов. Расцвет издательского дела, огромное кол-во журналов. Рождение нового эстетического и художественного сознания. Формирование нового литературного языка. Причина – петровские реформы. Необходимо было приблизить русский язык к европейскому. Появляется понятие билингвизма. Реформы начал Карамзин. Основные общества – «Беседа» и «Арзамас».

Обычно романтиком мы называем человека, не умеющего или не желающего подчиниться законам повседневной жизни. Мечтатель и максималист, он доверчив и наивен, из-за чего порой попадает в смешные ситуации. Он думает, что мир полон волшебных тайн, верит в вечную любовь и святую дружбу, не сомневается в своем высоком предназначении. Таков один из наиболее симпатичных пушкинских героев Владимир Ленский, который "...верил, что душа родная // Соединиться с ним должна, // Что, безотрадно изнывая, // Его вседневно ждет она; // Он верил, что друзья готовы // За честь его приять оковы...".

Чаще всего подобное умонастроение – признак юности, с уходом которой прежние идеалы становятся иллюзиями; мы приучаемся реально смотреть на вещи, т.е. не стремиться к невозможному. Это, например, происходит в финале романа И. А. Гончарова "Обыкновенная история", где вместо восторженного идеалиста является расчетливый прагматик. И все-таки, даже повзрослев, человек часто испытывает потребность в романтике – в чем-то ярком, необычном, сказочном. И умение найти романтику в повседневной жизни помогает не только примириться с этой жизнью, но и обнаружить в ней высокий духовный смысл.

В литературе слово "романтизм" имеет несколько значений.

Если перевести его буквально, то оно будет общим названием произведений, написанных на романских языках. Эта языковая группа (романо-германская), ведущая свое происхождение от латыни, стала развиваться в Средние века. Именно европейское Средневековье, с его верой в иррациональную сущность мироздания, в непостижимую связь человека с высшими силами, оказало решающее воздействие на тематику и проблематику романов Нового времени. Долгое время слова романический и романтический были синонимами и обозначали нечто исключительное – "то, о чем пишут в книгах". Самое раннее из найденных использование слова "романтический" исследователи связывают с XVII в., а точнее, с 1650 г., когда оно было употреблено в значении "фантастический, воображаемый".

В конце XVIII – начале XIX в. романтизм понимается по-разному: и как движение литературы к национальной самобытности, предполагающее обращение писателей к народно-поэтическим традициям, и как открытие эстетической ценности идеального, воображаемого мира. Словарь Даля определяет романтизм как "вольное, свободное, не стесненное правилами" искусство, противопоставляя его классицизму как искусству нормативному.

Такой исторической подвижностью и противоречивостью понимания романтизма можно объяснить терминологические проблемы, актуальные для современного литературоведения. Кажется вполне злободневным утверждение современника Пушкина поэта и критика П. А. Вяземского: "Романтизм как домовой – многие верят ему, убеждение есть в том, что он существует, но где его приметы, как обозначить его, как наткнуть на него палец?".

В современной науке о литературе романтизм рассматривается в основном с двух точек зрения: как определенный художественный метод , основанный на творческом преображении действительности в искусстве, и как литературное направление, исторически закономерное и ограниченное во времени. Более общим является понятие романтического метода; на нем и остановимся подробнее.

Художественный метод предполагает определенный способ постижения мира в искусстве, т.е. основные принципы отбора, изображения и оценки явлений действительности. Своеобразие романтического метода в целом можно определить как художественный максимализм, который, являясь основой романтического миропонимания, обнаруживается на всех уровнях произведения – от проблематики и системы образов до стиля.

Романтическая картина мира отличается иерархичностью; материальное в ней подчинено духовному. Борьба (и трагическое единство) этих противоположностей может принимать разные обличил: божественное – дьявольское, возвышенное – низменное, небесное – земное, истинное – ложное, свободное – зависимое, внутреннее – внешнее, вечное – преходящее, закономерное – случайное, желаемое – действительное, исключительное – обыденное. Романтический идеал, в отличие от идеала классицистов, конкретного и доступного для воплощения, абсолютен и уже поэтому находится в вечном противоречии с преходящей действительностью. Художественное мировосприятие романтика, таким образом, строится на контрасте, столкновении и слиянии взаимоисключающих понятий – оно, по словам исследователя А. В. Михайлова, "носитель кризисов, нечто переходное, внутренне во многих отношениях страшно неустойчивое, неуравновешенное". Мир совершенен как замысел – мир несовершенен как воплощение. Можно ли примирить непримиримое?

Так возникает двоемирие, условная модель романтической Вселенной, в которой реальность далека от идеала, а мечта кажется неосуществимой. Часто связующим звеном между этими мирами становится внутренний мир романтика, в котором живет стремление от унылого "ЗДЕСЬ" к прекрасному "ТАМ". Когда их конфликт неразрешим, звучит мотив бегства: уход от несовершенной действительности в инобытие мыслится как спасение. Именно это происходит, например, в финале повести К. С. Аксакова "Вальтер Эйзенберг": герой чудесной силой своего искусства оказывается в мире мечты, созданном его кистью; таким образом, смерть художника воспринимается не как уход, а как переход в иную реальность. Когда возможно соединение реальности с идеалом, появляется идея преображения: одухотворение материального мира при помощи воображения, творчества или борьбы. Немецкий писатель XIX в. Новалис предлагает называть это романтизацией: "Обыденному я придаю высокий смысл, повседневное и прозаическое облекаю в таинственную оболочку, известному и понятному придаю заманчивость неясности, конечному – смысл бесконечного. Это и есть романтизация". Вера в возможность осуществления чуда живет и в XX в.: в повести А. С. Грина "Алые паруса", в философской сказке А. де Сент-Экзюпери "Маленький принц" и во многих других произведениях.

Характерно, что обе важнейшие романтические идеи вполне отчетливо соотносятся с религиозной системой ценностей, основанной на вере. Именно вера (в ее гносеологическом и эстетическом аспектах) определяет своеобразие романтической картины мира – неудивительно, что романтизм часто стремился нарушить границы собственно художественного явления, становясь определенной формой мировосприятия и миропонимания, а иногда и "новой религией". По словам известного литературоведа, специалиста по немецкому романтизму, В. М. Жирмунского, конечной целью романтического движения является "просветление в Боге всей жизни, и всякой плоти, и каждой индивидуальности". Подтверждение этому можно найти в эстетических трактатах XIX в.; в частности, Ф. Шлегель пишет в "Критических фрагментах": "Вечную жизнь и невидимый мир нужно искать только в Боге. В Нем воплощена вся духовность... Без религии мы будем иметь вместо полной бесконечной поэзии лишь роман или игру, которую теперь называют прекрасным искусством".

Романтическое двоемирие как принцип действует не только на уровне макрокосма, но и на уровне микрокосма – человеческой личности как неотъемлемой части Вселенной и как точки пересечения идеального и бытового. Мотивы раздвоенности, трагической разорванности сознания, образы двойников, объективирующих различные сущности героя, весьма распространены в романтической литературе – от "Удивительной истории Петера Шлемиля" А. Шамиссо и "Эликсиров сатаны" Э. Т. А. Гофмана до "Вильяма Вильсона" Э. А. По и "Двойника" Ф. М. Достоевского.

В связи с двоемирием особый статус в произведениях приобретает фантастика как мировоззренческая и эстетическая категория, причем ее понимание самими романтиками не всегда соответствует современному значению "невероятного", "невозможного". Собственно романтическая фантастика (чудесное) часто означает не нарушение законов мироздания, а их обнаружение и в конечном итоге – исполнение. Просто эти законы имеют высшую, духовную природу, а реальность в романтической вселенной не ограничена материальностью. Именно фантастика во многих произведениях становится универсальным способом постижения действительности в искусстве за счет преображения ее внешних форм при помощи образов и ситуаций, не имеющих аналогов в материальном мире и наделенных символическим значением, которое открывает в реальности духовную закономерность и взаимосвязь.

Классическую типологию фантастики представляет работа немецкого писателя Жан Поля "Приготовительная школа эстетики" (1804), где выделяются три вида использования фантастического в литературе: "нагромождение чудес" ("ночная фантастика"); "разоблачение мнимых чудес" ("дневная фантастика"); равноправие реального и чудесного ("сумеречная фантастика").

Однако вне зависимости от того, "разоблачается" ли чудо в произведении или пет, оно никогда не бывает случайным, выполняя самые разные функции. Кроме познания духовных основ бытия (так называемая философская фантастика), это может быть и раскрытие внутреннего мира героя (психологическая фантастика), и воссоздание народного мировосприятия (фольклорная фантастика), и прогнозирование будущего (утопия и антиутопия), и игра с читателем (развлекательная фантастика). Отдельно следует сказать о сатирическом разоблачении порочных сторон действительности – разоблачении, в котором фантастика также зачастую играет немаловажную роль, представляя в аллегорическом виде реальные общественные и человеческие недостатки. Это происходит, к примеру, во многих произведениях В. Ф. Одоевского: "Бал", "Насмешка мертвеца", "Сказка о том, как опасно девушкам ходить толпою по Невскому проспекту".

Романтическая сатира рождается из неприятия бездуховности и прагматизма. Реальность оценивается романтической личностью с позиций идеала, и чем сильнее контраст между сущим и должным, тем активнее противостояние человека и мира, утратившего свою связь с высшим началом. Объекты романтической сатиры разнообразны: от социальной несправедливости и буржуазной системы ценностей до конкретных людских пороков. Человек "железного века" профанирует свое высокое предназначение; любовь и дружба оказываются продажными, вера – утраченной, сострадание – лишним.

В частности, светское общество являет собой пародию на нормальные человеческие отношения; в нем царят лицемерие, зависть, злоба. В романтическом сознании понятие "свет" (аристократическое общество) часто оборачивается своей противоположностью (тьма, чернь), а церковной антонимической паре "светское – духовное" возвращается буквальный смысл: светское – значит, бездуховное. Для романтика вообще нехарактерно использование Эзопова языка, он не стремится скрыть или приглушить свой язвительный смех. Эта бескомпромиссность в симпатиях и антипатиях приводит к тому, что сатира в романтических произведениях часто предстает как гневная инвектива , прямо выражающая авторскую позицию: "Это гнездо разврата сердечного, невежества, слабоумия, низости! Спесь становится там на колени перед наглым случаем, целуя запыленную полу его одежды, и давит пятою скромное достоинство... Мелочное честолюбие составляет предмет утренней заботы и ночного бдения, лесть бессовестная управляет словами, гнусная корысть поступками, и о добродетели сохраняется предание только притворством. Ни одна высокая мысль не сверкнет в этой удушливой мгле, ни одно теплое чувство не разогреет этой ледяной горы" (Μ. Н. Погодин. "Адель").

Романтическая ирония , так же как и сатира, непосредственно связана с двоемирием. Романтическое сознание стремится в мир горний, а бытие определяется законами мира дольнего. Таким образом, романтик оказывается как бы на перекрестке взаимоисключающих пространств. Жизнь без веры в мечту бессмысленна, но мечта невоплотима в условиях земной действительности, и поэтому вера в мечту бессмысленна тоже. Необходимость и невозможность оказываются едины. Осознание этого трагического противоречия выливается в горькую усмешку романтика не только над несовершенством мира, но и над самим собой. Эта усмешка слышится во многих произведениях немецкого романтика Э. Т. А. Гофмана, где возвышенный герой часто попадает в комические ситуации, а счастливый финал – победа над злом и обретение идеала – может обернуться вполне земным мещанским благополучием. Например, в сказке "Крошка Цахес по прозванию Циннобер" романтические влюбленные после счастливого воссоединения получают в подарок чудесное имение, где растет "отменная капуста", где пища в горшках никогда не пригорает и фарфоровая посуда не бьется. А другая сказка Гофмана "Золотой горшок" уже своим названием иронически "приземляет" известный романтический символ недостижимой мечты – "голубой цветок" из романа Новалиса "Генрих фон Офтердинген".

События, из которых складывается романтический сюжет , как правило, яркие и необычные; они являются своеобразными "вершинами", на которых строится повествование (занимательность в эпоху романтизма становится одним из важных художественных критериев). На событийном уровне произведения ярко прослеживается стремление романтиков "сбросить цепи" классицистического правдоподобия, противопоставляя ему абсолютную свободу автора, в том числе и в построении сюжета, причем это построение может оставлять у читателя чувство незавершенности, фрагментарности, как бы призывающее к самостоятельному восполнению "белых пятен". Внешней мотивировкой экстраординарности происходящего в романтических произведениях могут служить особые место и время действия (например, экзотические страны, далекое прошлое или будущее), а также народные суеверия и предания. Изображение "исключительных обстоятельств" направлено, прежде всего, на раскрытие "исключительной личности", действующей в этих обстоятельствах. Характер как двигатель сюжета и сюжет как способ "реализации" характера тесным образом связаны, поэтому каждый событийный момент является своеобразным внешним выражением борьбы добра и зла, происходящей в душе романтического героя .

Одно из художественных достижений романтизма – открытие ценности и неисчерпаемой сложности человеческой личности. Человек осознается романтиками в трагическом противоречии – как венец творения, "гордый властелин судьбы" и как безвольная игрушка в руках неведомых ему сил, а иногда и собственных страстей. Свобода личности предполагает ее ответственность: совершив неверный выбор, нужно быть готовым к неизбежным последствиям. Таким образом, идеал вольности (как в политическом, так и в философском аспекте), являющийся важной составляющей в романтической иерархии ценностей, не следует понимать как проповедь и поэтизацию своеволия, опасность которого неоднократно раскрывалась в романтических произведениях.

Образ героя часто неотделим от лирической стихии авторского "я", оказываясь или созвучным ему, или чуждым. В любом случае автор-повествователь в романтическом произведении занимает активную позицию; повествование тяготеет к субъективности, что может проявляться и на композиционном уровне – в использовании приема "рассказ в рассказе". Однако субъективность как общее качество романтического повествования не предполагает авторского произвола и нс отменяет "систему нравственных координат". По словам исследователя Н. А. Гуляева, "в... романтизме субъективное выступает, по существу, синонимом человеческого, оно гуманистически содержательно". Именно с нравственных позиций и оценивается исключительность романтического героя, которая может быть как свидетельством его величия, так и сигналом его неполноценности.

"Странность" (загадочность, непохожесть на окружающих) персонажа подчеркивается автором, прежде всего, при помощи портрета: одухотворенная красота, болезненная бледность, выразительный взгляд – эти признаки давно стали устойчивыми, чуть ли не штампами, поэтому так часты сравнения и реминисценции в описаниях, как бы "цитирующих" предыдущие образцы. Вот характерный пример такого ассоциативного портрета (Н. А. Полевой "Блаженство безумия"): "Не знаю, как описать вам Адельгейду: она уподоблялась дикой симфонии Бетховена и девам-валькириям, о которых певали скандинавские скальды... лицо... было задумчиво-прелестно, походило на лицо мадонн Альбрехта Дюрера... Адельгейда казалась духом той поэзии, который вдохновлял Шиллера, когда он описывал свою Теклу, и Гете, когда он изображал свою Миньону".

Поведение романтического героя также свидетельство его исключительности (а иногда – "исключенности" из социума); часто оно "не вписывается" в общепринятые нормы и нарушает условные "правила игры", по которым живут все остальные персонажи.

Общество в романтических произведениях представляет собой некий стереотип коллективного существования, набор ритуалов, не зависящий от личной воли каждого, поэтому герой здесь – "как беззаконная комета в кругу расчисленном светил". Он формируется словно бы "вопреки среде", хотя его протест, сарказм или скепсис рождены именно конфликтом с окружающими, т.е. в какой-то степени обусловлены обществом. Лицемерие и мертвенность "светской черни" в романтическом изображении часто соотносятся с дьявольским, низменным началом, пытающимся получить власть над душой героя. Человеческое в толпе становится неразличимо: вместо лиц – маски (мотив маскарада – Э. А. По. "Маска Красной смерти", В. Н. Олин. "Странный бал", М. Ю. Лермонтов. "Маскарад", А. К. Толстой. "Встреча через триста лет"); вместо людей – куклы- автоматы или мертвецы (Э. Т. А. Гофман. "Песочный человек", "Автоматы"; В. Ф. Одоевский. "Насмешка мертвеца", "Бал"). Так писатели максимально заостряют проблему личности и безличности: став одним из многих, ты перестаешь быть человеком.

Антитеза как излюбленный структурный прием романтизма особенно очевидна в противостоянии героя и толпы (и шире – героя и мира). Этот внешний конфликт может принимать различные формы, в зависимости от типа романтической личности, созданной автором. Обратимся к наиболее характерным из этих типов.

Герой – наивный чудак , верящий в возможность осуществления идеалов, часто комичен и нелеп в глазах "здравомыслящих". Однако он выгодно отличается от них своей нравственной цельностью, детским стремлением к истине, умением любить и неумением приспосабливаться, т.е. лгать. Таков, к примеру, студент Ансельм из сказки Э. Т. А. Гофмана "Золотой горшок" – именно ему, по-детски смешному и нескладному, дано не только открыть существование идеального мира, но и жить в нем, и быть счастливым. Счастьем воплощенной мечты награждена и героиня повести А. С. Грина "Алые паруса" Ассоль, умевшая верить в чудо и ждать его появления, несмотря на издевательства и насмешки "взрослых".

Детское для романтиков вообще синоним подлинного – не отягощенного условностями и не убитого лицемерием. Открытие этой темы признается многими учеными одной из главных заслуг романтизма. "XVIII век видел в ребенке лишь маленького взрослого. С романтиков начинаются детские дети, их ценят самих по себе, а не в качестве кандидатов в будущие взрослые", – писал Н. Я. Берковский. Романтики были склонны широко толковать понятие детства: для них это не только пора в жизни каждого человека, но и человечества в целом... Романтическая мечта о "золотом веке" не что иное, как стремление вернуть каждому человеку его детство, т.е. открыть в нем, по выражению Достоевского, "образ Христов". Духовное зрение и нравственная чистота, присущие ребенку, делают его, пожалуй, самым светлым из романтических героев; может быть, поэтому так часто в произведениях звучит ностальгический мотив неизбежной утраты детства. Это происходит, например, в сказке А. Погорельского "Черная курица, или Подземные жители", в повестях К. С. Аксакова ("Облако") и В. Ф. Одоевского ("Игоша"),

Герой – трагический одиночка и мечтатель, отвергнутый обществом и осознающий свою чуждость миру, способен на открытый конфликт с окружающими. Они кажутся ему ограниченными и пошлыми, живущими исключительно материальными интересами и поэтому олицетворяющими некое мировое зло, могущественное и губительное для духовных устремлений романтика. Часто этот тип героя соединяется с темой "высокого безумия" – своеобразной печатью избранничества (или отверженности). Таковы Антиох из "Блаженства безумия" Н. А. Полевого, Рыбаренко из "Упыря" А. К. Толстого, Мечтатель из "Белых ночей" Ф. М. Достоевского.

Наиболее острый характер оппозиция "личность – общество" приобретает в "маргинальном" варианте героя – романтического бродяги или разбойника, мстящего миру за свои поруганные идеалы. В качестве примеров можно назвать персонажей следующих произведений: "Отверженные" В. Гюго, "Жан Сбогар" Ш. Нодье, "Корсар" Д. Байрона.

Герой – разочарованный, "лишний " человек, не имевший возможности и уже не желающий реализовать свои дарования на благо общества, утратил прежние мечты и веру в людей. Он превратился в наблюдателя и аналитика, вынося приговор несовершенной действительности, но не пытаясь изменить ее или измениться самому (например, Октав в "Исповеди сына века" А. Мюссе, лермонтовский Печорин). Тонкая грань между гордостью и эгоизмом, сознанием собственной исключительности и пренебрежением к людям может объяснить, почему так часто в романтизме культ одинокого героя смыкается с его развенчанием: Алеко в поэме А. С. Пушкина "Цыганы" и Ларра в рассказе М. Горького "Старуха Изергиль" наказаны одиночеством именно за свою нечеловеческую гордыню.

Герой – демоническая личность , бросающая вызов не только обществу, но и Творцу, обречен на трагический разлад с действительностью и самим собой. Его протест и отчаяние органически связаны, поскольку отвергаемые им Истина, Добро, Красота имеют власть над его душой. По словам исследователя лермонтовского творчества В. И. Коровина, "...герой, склонный избрать демонизм в качестве нравственной позиции, тем самым отказывается от идеи добра, поскольку зло рождает не добро, а только зло. Но это “высокое зло”, так как оно продиктовано жаждой добра". Мятежиость и жестокость натуры такого героя часто становятся источником страдания окружающих и не приносят радости ему самому. Выступая как "наместник" дьявола, искуситель и каратель, он сам иногда по-человечески уязвим, ибо страстен. Не случайно в романтической литературе получил распространение мотив "влюбленного беса", названный так по одноименной повести Ж. Казота. "Отголоски" этого мотива звучат и в лермонтовском "Демоне", и в "Уединенном домике на Васильевском" В. П. Титова, и в повести Н. А. Мелыунова "Кто же он?".

Герой – патриот и гражданин, готовый отдать жизнь па благо Отчизны, чаще всего пе встречает понимания и одобрения современников. В этом образе традиционная для романтика гордость парадоксально соединяется с идеалом самоотверженности – добровольного искупления коллективного греха одиноким героем (в буквальном, не литературном смысле этого слова). Тема жертвенности как подвига особенно характерна для "гражданского романтизма" декабристов; например, персонаж поэмы К. Ф. Рылеева "Наливайко" сознательно выбирает свой страдальческий путь:

Известно мне – погибель ждет

Того, кто первый восстает

На притеснителей народа.

Судьба меня уж обрекла,

Но где, скажи, когда была

Без жертв искуплена свобода?

Подобное могут сказать о себе и Иван Сусанин из одноименной думы Рылеева, и горьковский Данко из рассказа "Старуха Изергиль". В творчестве Μ. Ю. Лермонтова также распространен этот тип, который, по замечанию В. И. Коровина, "...стал для Лермонтова исходной точкой в его споре с веком. Но уже не понятия только об общественном благе, достаточно рационалистические у декабристов, и не гражданские чувства вдохновляют личность на героическое поведение, а весь ее внутренний мир".

Еще один из распространенных типов героя можно назвать автобиографическим , так как он представляет осмысление трагической участи человека искусства, который вынужден жить как бы па границе двух миров: возвышенного мира творчества и обыденного мира тварности. Интересно это самоощущение выразил писатель и журналист Н. А. Полевой в одном из писем к В. Ф. Одоевскому (от 16.02.1829): "...Я литератор и купец (соединение бесконечного с конечным...)". Немецкий романтик Гофман как раз по принципу совмещения противоположностей построил свой самый известный роман, полное название которого "Житейские воззрения кота Мурра вкупе с фрагментами биографии капельмейстера Иоганнеса Крейслера, случайно уцелевшими в макулатурных листах" (1822). Изображение филистерского, обывательского сознания в этом романе призвано оттенить величие внутреннего мира романтического художника-композитора Иоганна Крейслера. В новелле Э. По "Овальный портрет" живописец чудесной силой своего искусства отнимает жизнь у женщины, портрет которой пишет, – отнимает, чтобы дать взамен жизнь вечную (другое название новеллы "В смерти – жизнь"). "Художник" в широком романтическом контексте может означать как "профессионала", овладевшего языком искусства, так и вообще возвышенную личность, тонко чувствующую прекрасное, но иногда не имеющую возможности (или дара) выразить это чувство. По словам литературоведа Ю. В. Манна, "...любой романтический персонаж – ученый, архитектор, поэт, светский человек, чиновник и т.д. – всегда “художник” по своей причастности к высокой поэтической стихии, хотя бы последняя выливалась в различные творческие деяния или же оставалась заключенной в пределах человеческой души". С этим связана любимая романтиками тема невыразимого: возможности языка слишком ограниченны, чтобы вместить, уловить, назвать Абсолют – на него можно лишь намекнуть: "Все необъятное в единый вздох теснится, // И лишь молчание понятно говорит" (В. А. Жуковский).

Романтический культ искусства основан на понимании вдохновения как Откровения, а творчества как исполнения Божественного предназначения (а иногда и дерзкой попытки сравняться с Творцом). Другими словами, искусство для романтиков – не подражание и не отражение, а приближение к истинной реальности, лежащей за пределами видимой. В этом смысле оно противостоит рациональному способу познания мира: по словам Новалиса, "...поэт постигает природу лучше, нежели разум ученого". Неземная природа искусства обусловливает отчужденность художника от окружающих: он слышит "суд глупца и смех толпы холодной", он одинок и свободен. Однако свобода эта неполная, ведь он земной человек и в мире вымысла жить не может, а вне этого мира жизнь бессмысленна. Художник (как герой, так и автор-романтик) понимает обреченность своего стремления к мечте, но не отказывается от "возвышающего обмана" ради "тьмы низких истин". Этой мыслью завершается повесть И. В. Киреевского "Опал": "Обман все прекрасное, и чем прекраснее, тем обманчивее, ибо лучшее, что есть в мире, это – мечта".

В романтической системе координат жизнь, лишенная жажды невозможного, становится животным существованием. Именно такое существование, направленное на достижение достижимого, является основой прагматической буржуазной цивилизации, которую активно не принимают романтики.

От искусственности цивилизации может спасти только естественность природы – и в этом романтизм созвучен с сентиментализмом, открывшим ее этическую и эстетическую значимость ("пейзаж настроения"). Для романтика не существует неживой природы – она вся одухотворена, иногда даже очеловечена:

В ней есть душа, в ней есть свобода,

В ней есть любовь, в ней есть язык.

(Ф. И. Тютчев)

С другой стороны, близость человека к природе означает его "самотождественность", т.е. воссоединение с собственной "натурой", что является залогом его нравственной чистоты (здесь ощутимо влияние концепции "естественного человека", принадлежащей Ж. Ж. Руссо).

Тем нс менее, традиционный романтический пейзаж сильно отличается от сентименталистского: вместо идиллических сельских просторов – рощ, дубрав, полей (горизонталь) – появляются горы и море – высота и глубина, вечно враждующие "волна и камень". По словам литературоведа, "...природа воссоздается в романтическом искусстве как вольная стихия, свободный и прекрасный мир, неподвластный человеческому произволу" (Η. П. Кубарева). Буря и гроза приводят в движение романтический пейзаж, подчеркивая внутреннюю конфликтность мироздания. Это соответствует страстной натуре героя-романтика:

О, я как брат

Обняться с бурей был бы рад!

Глазами тучи я следил,

Рукою молнию ловил...

(Μ. Ю. Лермонтов)

Романтизм, как и сентиментализм, противостоит классицистическому культу разума, считая, что "есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам". Но если главным противоядием рассудочной ограниченности сентименталист считает чувство, то романтик-максималист идет дальше. На смену чувству является страсть – не столько человеческая, сколько сверхчеловеческая, неуправляемая и стихийная. Она возвышает героя над обыденностью и соединяет его с мирозданием; она открывает читателю мотивы его поступков, а нередко становится оправданием его преступлений:

Никто не создан целиком из зла,

И в Конраде благая страсть жила...

Однако если байроновский Корсар способен на глубокое чувство вопреки преступности своей натуры, то Клод Фрол- ло из "Собора Парижской Богоматери" В. Гюго становится преступником из-за безумной страсти, разрушающей героя. Такое "амбивалентное" понимание страсти – в светском (сильное чувство) и духовном (страдание, мучение) контексте характерно для романтизма, и если первое значение предполагает культ любви как открытия Божественного в человеке, то второе напрямую связано с дьявольским соблазном и духовным падением. К примеру, главному герою повести А. А. Бестужева-Марлинского "Страшное гадание" при помощи чудесного сна-предупреждения дается возможность осознать преступность и гибельность своей страсти к замужней женщине: "Это гаданье открыло мне глаза, ослепленные страстью; обманутый муж, обольщенная супруга, разорванное, опозоренное супружество и, почему знать, может, кровавая месть мне или от меня – вот следствия безумной любви моей!".

Романтический психологизм основан на стремлении показать внутреннюю закономерность слов и деяний героя, на первый взгляд необъяснимых и странных. Их обусловленность открывается не столько через социальные условия формирования характера (как это будет в реализме), сколько через столкновение надмирных сил добра и зла, поле битвы которых – сердце человека (эта мысль звучит в романе Э. Т. А. Гофмана "Эликсиры сатаны"). По мнению исследователя В. А. Лукова, "характерная для романтического художественного метода типизация через исключительное и абсолютное отразила новое понимание человека как малой Вселенной... особое внимание романтиков к индивидуальности, к человеческой душе как сгустку противоречивых мыслей, страстей, желаний – отсюда развитие принципа романтического психологизма. Романтики видят в душе человека соединение двух полюсов – “ангела” и “зверя” (В. Гюго), отметая однозначность классицистической типизации через “характеры”".

Таким образом, человек в романтической концепции мира включен в "вертикальный контекст" бытия как его важнейшая и неотъемлемая часть. От личного выбора зависит вселенское status quo. Отсюда – величайшая ответственность личности не только за действия, но и за слова, и даже за мысли. Тема преступления и наказания в романтическом варианте приобрела особую остроту: "Ничто в свете... ничто не забывается и не исчезает" (В. Ф. Одоевский. "Импровизатор"), За грехи предков будут расплачиваться потомки, и неискупленная вина станет для них родовым проклятием, которое определяет трагическую судьбу героев "Замка Отранто" Г. Уолпола, "Страшной мести" Н. В. Гоголя, "Упыря" А. К. Толстого...

Романтический историзм строится на понимании истории Отечества как истории рода; генетическая память нации живет в каждом ее представителе и многое объясняет в его характере. Таким образом, история и современность тесно связаны – обращение к прошлому для большинства романтиков становится одним из способов национального самоопределения и самопознания. Но в отличие от классицистов, для которых время не более чем условность, романтики пытаются соотнести психологию исторических персонажей с обычаями прошлого, воссоздать "местный колорит" и "дух времени" не как маскарад, а как мотивировку событий и поступков людей. Другими словами, должно произойти "погружение в эпоху", которое невозможно без тщательного изучения документов и источников. "Факты, расцвеченные воображением" – вот основной принцип романтического историзма.

Время движется, внося коррективы в характер вечной борьбы добра и зла в человеческих душах. Что же движет историей? Романтизм не предлагает однозначного ответа на этот вопрос – может быть, воля сильной личности, а может быть, Божественный промысел, проявляющий себя или в сцеплении "случайностей", или в стихийной деятельности народных масс. Например, Ф. Р. Шатобриан утверждал: "История – это роман, автор которого народ".

Что касается исторических лиц, то они в романтических произведениях редко соответствуют своему реальному (документальному) облику, идеализируясь в зависимости от авторской позиции и своей художественной функции – показать пример или предостеречь. Характерно, что в своем романе-предупреждении "Князь Серебряный" А. К. Толстой показывает Иоанна Грозного только как тирана, не принимая в расчет противоречивость и сложность личности царя, а Ричард Львиное Сердце в реальности вовсе не был похож на возвышенный образ короля-рыцаря, каким его показал В. Скотт в романе "Айвенго".

В этом смысле прошлое удобнее, чем настоящее, для создания идеальной (и в то же время как бы реальной в прошлом) модели национального бытия, противостоящей бескрылой современности и деградировавшим соотечественникам. Эмоция, которую выразил Лермонтов в стихотворении "Бородино":

Да, были люди в наше время.

Могучее, лихое племя:

Богатыри – не вы, –

весьма характерна для многих романтических произведений. Белинский, говоря о лермонтовской "Песне про... купца Калашникова", подчеркнул, что она "...свидетельствует о состоянии духа поэта, недовольного современною действительностью и перенесшегося от нее в далекое прошлое, чтоб там искать жизни, которой он не видит в настоящем".

Именно в эпоху романтизма исторический роман прочно вошел в число популярных жанров благодаря В. Скотту, В. Гюго, Μ. Н. Загоскину, И. И. Лажечникову и многим другим писателям, обращавшимся к исторической тематике. Вообще понятие жанра в его классицистической (нормативной) трактовке романтизм подверг существенному переосмыслению, которое шло по пути размывания строгой жанровой иерархии и родовидовых границ. Это вполне объяснимо, если вспомнить о романтическом культе свободного, самостоятельного творчества, которое никакие условности не должны сковывать. Идеалом романтической эстетики был некий поэтический универсум, вмещающий в себя не только черты разных жанров, но черты разных искусств, в ряду которых особое место отводилось музыке как наиболее "тонкому", нематериальному способу проникновения в духовную суть мироздания. Например, немецкий писатель В. Г. Вакенродер считает музыку "...самым чудесным из всех... изобретений, потому что она описывает человеческие чувства сверхчеловеческим языком... ибо она говорит на языке, которого мы не знаем в нашей обыденной жизни, которому учились невесть где и как и который кажется языком одних лишь ангелов". Тем не менее, в реальности, конечно, романтизм не отменил систему литературных жанров, внеся в нее коррективы (особенно это касается лирических жанров) и раскрыв новый потенциал традиционных форм. Обратимся к наиболее характерным из них.

Прежде всего, это баллада , которая в эпоху романтизма приобрела новые черты, связанные с развитием действия: напряженность и динамизм повествования, таинственные, иногда необъяснимые события, роковая предопределенность судьбы главного героя... Классические примеры этого жанра в русском романтизме представляют произведения В. А. Жуковского – опыт глубоко национального осмысления европейской традиции (Р. Саути, С. Колридж, В. Скотт).

Романтическая поэма характеризуется так называемой вершинной композицией, когда действие строится вокруг одного события, в котором наиболее ярко проявляется характер главного героя и определяется его дальнейшая – чаще всего трагическая – участь. Так происходит и в некоторых "восточных" поэмах английского романтика Д. Г. Байрона ("Гяур", "Корсар"), и в "южных" поэмах А. С. Пушкина ("Кавказский пленник", "Цыганы"), и в лермонтовских "Мцыри", "Песне про... купца Калашникова", "Демоне".

Романтическая драма стремится преодолеть классицистические условности (в частности, единство места и времени); она не знает речевой индивидуализации персонажей: ее герои говорят на "одном языке". Она предельно конфликтна, и чаще всего этот конфликт связан с непримиримым противостоянием героя (внутренне близкого автору) и общества. Из-за неравенства сил столкновение редко завершается счастливой развязкой; трагический финал может быть связан и с противоречиями в душе главного действующего лица, его внутренней борьбой. В качестве характерных примеров романтической драматургии можно назвать "Маскарад" Лермонтова, "Сарданапал" Байрона, "Кромвель" Гюго.

Одним из наиболее популярных жанров в эпоху романтизма стала повесть (чаще всего этим словом сами романтики называли рассказ или новеллу), существовавшая в нескольких тематических разновидностях. Сюжет светской повести строится на несоответствии искренности и лицемерия, глубоких чувств и общественных условностей (Е. П. Ростопчина. "Поединок"). Бытовая повесть подчинена нравоописательным задачам, изображению жизни людей, в чем-то непохожих на остальных (Μ. II. Погодин. "Черная немочь"). В философской повести основу проблематики составляют "проклятые вопросы бытия", варианты ответов на которые предлагают герои и автор (М. Ю. Лермонтов. "Фаталист"). Сатирическая повесть направлена на развенчание торжествующей пошлости, в разных обличиях представляющей главную угрозу духовной сущности человека (В. Ф. Одоевский. "Сказка о мертвом теле, неизвестно кому принадлежащем"). Наконец, фантастическая повесть построена на проникновении в сюжет сверхъестественных персонажей и событий, необъяснимых с точки зрения повседневной логики, но закономерных с точки зрения высших законов бытия, имеющих нравственную природу. Чаще всего вполне реальные действия персонажа: неосторожные слова, греховные поступки становятся причиной чудесного возмездия, напоминающего об ответственности человека за все, что он совершает (А. С. Пушкин. "Пиковая дама", Н. В. Гоголь. "Портрет"),

Новую жизнь романтики вдохнули в фольклорный жанр сказки, не только способствуя изданию и изучению памятников устного народного творчества, но и создавая собственные оригинальные произведения; можно вспомнить братьев Гримм, В. Гауфа, А. С. Пушкина, Π. П. Ершова и др. Причем понималась и использовалась сказка достаточно широко – от способа воссоздания народного (детского) взгляда на мир в повестях с так называемой фольклорной фантастикой (например, "Кикимора" О. М. Сомова) или в произведениях, обращенных к детям (например, "Городок в табакерке" В. Ф. Одоевского), до общего свойства истинно романтического творчества, универсального "канона поэзии": "Все поэтическое должно быть сказочным", – утверждал Новалис.

Своеобразие романтического художественного мира проявляется и на языковом уровне. Романтический стиль , конечно же, неоднородный, выступающий во множестве индивидуальных разновидностей, имеет некоторые общие особенности. Он риторичен и монологичен: герои произведений – "языковые двойники" автора. Слово ценно для него своими эмоционально-экспрессивными возможностями – в романтическом искусстве оно всегда значит неизмеримо больше, чем в повседневном общении. Ассоциативность, насыщенность эпитетами, сравнениями и метафорами становится особенно очевидной при портретных и пейзажных описаниях, где главную роль играют уподобления, как бы заменяющие (затемняющие) конкретный облик человека или картину природы. Вот характерный пример романтического стиля А. А. Бестужева-Марлинского: "Угрюмо стояли кругом купы елей, как мертвецы, закутанные в снежные саваны, будто простирая к нам обледенелые руки; кусты, опушенные клоками инея, сплетали на бледной поверхности поля тени свои; утлые обгорелые пни, вея седыми космами, принимали мечтательные образы, но все это не носило на себе следа ноги или руки человеческой... Тишь и пустыня окрест!".

По словам ученого Л. И. Тимофеева, "...выражение у романтика как бы подчиняет себе изображение. Это сказывается на особо резкой эмоциональности поэтического языка, на тяготении романтика к тропам и фигурам, ко всему, что акцептирует в языке его субъективное начало". Автор часто обращается к читателю не просто как к другу-собеседнику, а как к человеку родной "культурной крови", посвященному, способному попять несказанное, т.е. невыразимое.

Романтическая символика основана на бесконечном "расширении" буквального значения некоторых слов: море и ветер становятся символами свободы; утренняя заря – надежды и стремления; голубой цветок (Новалис) – недостижимого идеала; ночь – таинственной сути мироздания и человеческой души и т.д.

Мы обозначили некоторые существенные типологические черты романтизма как художественного метода; однако до сих пор сам термин, как и многие другие, все-таки не точный инструмент познания, а плод "общественного договора", необходимый для изучения литературной жизни, но бессильный отразить ее неисчерпаемое многообразие.

Конкретно-историческое бытие художественного метода во времени и пространстве есть литературное направление .

Предпосылки возникновения романтизма можно отнести ко второй половине XVIII в., когда во многих европейских литературах еще в рамках классицизма совершается поворот от "подражания чужим" к "подражанию своим": писатели находят образцы среди своих предшественников-соотечественников, обращаются к отечественному фольклору не только с этнографическими, но и с художественными целями. Так постепенно в искусстве оформляются новые задачи; после "учебы" и достижения общемирового уровня художественности становится насущной потребностью создание самобытной национальной литературы (см. работы А. С. Курилова). В эстетике формируется представление о народности как способности автора воссоздать облик и выразить дух нации. При этом достоинством произведения становится его связь с пространством и временем, что отрицает саму основу классицистического культа абсолютного образца: по утверждению Бестужева- Марлинского, "...все образцовые дарования носят на себе отпечаток не только народа, но и века, места, где жили они, следовательно, подражать им рабски в других обстоятельствах – невозможно и неуместно".

Конечно, на появление и оформление романтизма повлияли также и многие "посторонние" факторы, в частности общественно-политические и философские. Государственный строй многих европейских стран колеблется; французская буржуазная революция говорит о том, что время абсолютной монархии миновало. Миром правит не династия, а сильная личность – такая, как Наполеон. Политический кризис влечет за собой изменения в общественном сознании; царство разума кончилось, в мир ворвался хаос и разрушил то, что казалось простым и понятным, – представления о гражданском долге, об идеальном государе, о прекрасном и безобразном... Ощущение неминуемых перемен, ожидание того, что мир станет лучше, разочарование в своих надеждах – из этих моментов складывается и развивается особое умонастроение эпохи катастроф. Философия вновь обращается к вере и признает, что мир непознаваем рационально, что материя вторична по отношению к духовной реальности, что человеческое сознание представляет собой бесконечную вселенную. Великие философы-идеалисты – И. Кант, Ф. Шеллинг, Г. Фихте, Ф. Гегель – оказываются кровно связанными с романтизмом.

Вряд ли можно с точностью определить, в какой из европейских стран романтизм появился раньше, и вряд ли это важно, поскольку литературное направление родины не имеет, возникая там, где в нем появилась потребность, и тогда, когда она появилась: "...Не было и не могло быть вторичных романтизмов – заимствованных... Каждая национальная литература открывала для себя романтизм, когда социально-историческое развитие народов приводило их к этому..." (С. Е. Шаталов.)

Своеобразие английского романтизма определила колоссальная личность Д. Г. Байрона, который, по словам Пушкина,

Облек в унылый романтизм

И безнадежный эгоизм...

Собственное "я" английского поэта стало главным героем всех его произведений: непримиримый конфликт с окружающими, разочарование и скепсис, богоискательство и богоборчество, богатство задатков и ничтожность их воплощения – вот лишь некоторые черты знаменитого "байронического" типа, нашедшего себе двойников и последователей во многих литературах. Кроме Байрона, английскую романтическую поэзию представляет "озерная школа" (У. Вордсворт, С. Колридж, Р. Саути, П. Шелли, Т. Мур и Д. Китс). "Отцом" популярной исторической романистики по праву считается шотландский писатель В. Скотт, воскресивший в своих многочисленных романах прошлое, где наряду с историческими лицами действуют вымышленные персонажи.

Немецкий романтизм характеризуется философской глубиной и пристальным вниманием к сверхъестественному. Наиболее ярким представителем этого направления в Германии был Э. Т. А. Гофман, удивительным образом соединявший в своем творчестве веру и иронию; в его фантастических новеллах реальное оказывается неотделимым от чудесного, а вполне земные герои способны преображаться в своих потусторонних двойников. В поэзии

Г. Гейне трагический разлад идеала с действительностью становится причиной горького язвительного смеха поэта над миром, над собой и над романтизмом. Рефлексия, в том числе и эстетическая, вообще характерна для немецких писателей: теоретические трактаты братьев Шлегелей, Новалиса, Л. Тика, братьев Гримм, наряду с их произведениями, оказали значительное влияние на развитие и "самосознание" всего европейского романтического движения. В частности, благодаря книге Ж. де Сталь "О Германии" (1810) французские, а позже и русские писатели получили возможность приобщиться к "сумрачному германскому гению".

Облик французского романтизма в целом обозначен творчеством В. Гюго, в романах которого гема "отверженных" соединяется с нравственной проблематикой: общественная мораль и любовь к человеку, внешняя красивость и внутренняя красота, преступление и наказание и т.п. "Маргинальный" герой французского романтизма не всегда бродяга или разбойник, он может быть просто личностью, по каким-то причинам оказавшейся вне общества и поэтому способной дать ему объективную (т.е. негативную) оценку. Характерно то, что сам герой часто получает такую же оценку от автора за "болезнь века" – бескрылый скепсис и всеразрушающее сомнение. Именно о персонажах Б. Констана, Ф. Р. Шатобриана и А. де Виньи говорит Пушкин в VII главе "Евгения Онегина", давая обобщенный портрет "современного человека":

С его безнравственной душой,

Себялюбивой и сухой,

Мечтанью преданной безмерно,

С его озлобленным умом,

Кипящим в действии пустом...

Американский романтизм более разнороден: в нем соединились готическая поэтика ужаса и мрачный психологизм Э. А. По, простодушная фантазия и юмор В. Ирвинга, индейская экзотика и поэзия приключений Д. Ф. Купера. Пожалуй, именно с эпохи романтизма американская литература включается в мировой контекст и становится самобытным явлением, не сводимым только к европейским "корням".

История русского романтизма началась еще во второй половине XVIII в. Классицизм, исключая национальное как источник вдохновения и предмет изображения, противопоставил высокие образцы художественности "грубой" простонародности, что не могло не привести к "однообразию, ограниченности, условленности" (А. С. Пушкин) литературы. Поэтому постепенно подражание античным и европейским писателям уступило стремлению ориентироваться на лучшие образцы национального творчества, в том числе и народного.

Становление и оформление русского романтизма тесно связано с важнейшим историческим событием XIX в. – победой в Отечественной войне 1812 г. Подъем национального самосознания, вера в великое назначение России и ее народа стимулируют интерес к тому, что ранее оставалось за пределами изящной словесности. Фольклор, отечественные предания начинают восприниматься как источник самобытности, самостоятельности литературы, еще не целиком освободившейся от ученической подражательности классицизма, но уже сделавшей первый шаг в этом направлении: если учиться – то у своих предков. Вот как формулирует эту задачу О. М. Сомов: "...Народу русскому, славному воинскими и гражданскими добродетелями, грозному силою и великодушному в победах, населяющему царство, обширнейшее в мире, богатое природою и воспоминаниями, необходимо иметь свою народную поэзию, неподражательную и независимую от преданий чуждых ".

С этой точки зрения основная заслуга В. А. Жуковского состоит не в "открытии Америки романтизма" и не в знакомстве русских читателей с лучшими западноевропейскими образцами, а в глубоко национальном осмыслении мирового опыта, в соединении его с православным миросозерцанием, утверждающим:

Лучший друг нам в жизни сей –

Вера в Провиденье, Благ

Зиждителя закон...

("Светлана")

Романтизм декабристов К. Ф. Рылеева, А. А. Бестужева, В. К. Кюхельбекера в науке о литературе часто называют "гражданским", поскольку в их эстетике и творчестве пафос служения Отечеству является основополагающим. Обращения к историческому прошлому призваны, по мнению авторов, "возбуждать доблести сограждан подвигами предков" (слова А. Бестужева о К. Рылееве), т.е. способствовать реальному изменению действительности, далекой от идеала. Именно в поэтике декабристов ярко проявились такие общие особенности русского романтизма, как антииндивидуализм, рационализм и гражданственность – особенности, говорящие о том, что в России романтизм, скорее, наследник идей Просвещения, чем их разрушитель.

После трагедии 14 декабря 1825 г. романтическое движение вступает в новую пору – гражданский оптимистический пафос сменяется философской направленностью, самоуглублением, попытками познать общие законы, управляющие миром и человеком. Русские романтики-любомудры (Д. В. Веневитинов, И. В. Киреевский, А. С. Хомяков, С. В. Шевырев, В. Ф. Одоевский) обращаются к немецкой идеалистической философии и стремятся "привить" ее на родную почву. Вторая половина 20-х – 30-е гг. – время увлечения чудесным и сверхъестественным. К жанру фантастической повести обращались А. А. Погорельский, О. М. Сомов, В. Ф. Одоевский, О. И. Сенковский, А. Ф. Велътман.

В общем направлении от романтизма к реализму развивается творчество великих классиков XIX в. – А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Н. В. Гоголя, причем следует говорить не о преодолении романтического начала в их произведениях, а о трансформации и обогащении его реалистическим методом осмысления жизни в искусстве. Именно на примере Пушкина, Лермонтова и Гоголя можно увидеть, что романтизм и реализм как важнейшие и глубоко национальные явления в русской культуре XIX в. не противостоят друг другу, они не взаимоисключающи, а взаимодополняющи и только в их соединении рождается неповторимый облик нашей классической литературы. Одухотворенный романтический взгляд на мир, соотнесенность действительности с высшим идеалом, культ любви как стихии и культ поэзии как прозрения мы можем обнаружить в творчестве замечательных русских поэтов Ф. И. Тютчева, А. А. Фета, А. К. Толстого. Напряженное внимание к таинственной сфере бытия, иррациональному и фантастическому характерно для позднего тургеневского творчества, развивающего традиции романтизма.

В русской литературе рубежа веков и в начале XX в. романтические тенденции связаны с трагическим мироощущением человека "переходной эпохи" и с его мечтой о преображении мира. Концепция символа, разработанная романтиками, получила развитие и художественное воплощение в творчестве русских символистов (Д. Мережковский, А. Блок, А. Белый); любовь к экзотике дальних странствий отразилась в так называемом неоромантизме (Н. Гумилев); максимализм художественных стремлений, контрастность мировосприятия, желание преодолеть несовершенство мира и человека – неотъемлемые составляющие раннего романтического творчества М. Горького.

В науке пока остается открытым вопрос о хронологических границах, положивших предел существованию романтизма как художественного направления. Традиционно называют 40-е гг. XIX в., однако все чаще в современных исследованиях эти границы предлагается отодвинуть – иногда значительно, до конца XIX или даже до начала XX в. Бесспорно одно: если романтизм как направление и сошел со сцены, уступив ее реализму, то романтизм как художественный метод, т.е. как способ познания мира в искусстве, сохраняет свою жизнеспособность до наших дней.

Таким образом, романтизм в широком смысле этого слова – не исторически ограниченное явление, оставшееся в прошлом: он вечен и по-прежнему представляет нечто большее, чем явление литературы. "Где человек, там и романтизм... Сфера его... – вся внутренняя, задушевная жизнь человека, та таинственная почва души и сердца, откуда поднимаются все неопределенные стремления к лучшему и возвышенному, стремясь находить себе удовлетворение в идеалах, творимых фантазиею". "Подлинный романтизм вовсе не есть только литературное течение. Он стремился стать и стал новой формой чувствования новым способом переживания жизни... Романтизм есть не что иное, как способ устроить, организовать человека, носителя культуры, на новую связь со стихией... Романтизм есть дух, который стремится под всякой застывающей формой и, в конце концов, взрывает ее...". Эти высказывания В. Г. Белинского и А. А. Блока, раздвигающие границы привычного понятия, показывают его неисчерпаемость и объясняют его бессмертие: пока человек остается человеком, романтизм будет существовать как в искусстве, так и в повседневной жизни.

Представители романтизма

Германия . Новалис (лирический цикл "Гимны к ночи", "Духовные песни", роман "Генрих фон Офтердинген"),

Шамиссо (лирический цикл "Любовь и жизнь женщины", повесть-сказка "Удивительная история Петера Шлемиля"),

Э. Т. А. Гофман (романы "Эликсиры сатаны", "Житейские воззрения кота Мурра...", сказки "Крошка Цахес...", "Повелитель блох", "Щелкунчик и мышиный король", новелла "Дон Жуан"),

И. Ф. Шиллер (трагедии "Дон Карлос", "Мария Стюарт", "Орлеанская дева", драма "Вильгельм Телль", баллады "Ивиковы журавли", "Водолаз" (в пер. Жуковского "Кубок"), "Рыцарь Тогенбург", "Перчатка", "Поликратов перстень"; "Песнь о колоколе", драматическая трилогия "Валленштейн"),

Г. фон Клейст (повесть "Михазль-Кольхаас", комедия "Разбитый кувшин", драма "Принц Фридрих Гамбургский", трагедии "Семейство Шроффенштейн", "Пентесилея"),

братья Гримм, Якоб и Вильгельм ("Детские и семейные сказки", "Немецкие предания"),

Л. Арним (сб. народных песен "Волшебный рог мальчика"),

Л. Тик (сказочные комедии "Кот в сапогах", "Синяя Борода", сборник "Народные сказки", новеллы "Эльфы", "Жизнь льется через край"),

Г. Гейне ("Книга песен", сборник стихов "Романсеро", поэмы "Атта троль", "Германия. Зимняя сказка", стихотворение "Силезские ткачи"),

К. А. Вульпиус (роман "Ринальдо Ринальдини").

Англия . Д. Г. Байрон (поэмы "Паломничество Чайльд- Гарольда", "Гяур", "Лара", "Корсар", "Манфред", "Каин", "Бронзовый век", "Шильонский узник", цикл стихов "Еврейские мелодии", роман в стихах "Дон Жуан"),

П. Б. Шелли (поэмы "Королева Маб", "Восстание Ислама", "Освобожденный Прометей", историческая трагедия "Ченчи", стихи),

В. Скотт (поэмы "Песнь последнего менестреля", "Дева озера", "Мармион", "Рокби", исторические романы "Уэверли", "Пуритане", "Роб Рой", "Айвенго", "Квентин Дорвард", баллада "Иванов вечер" (в пер. Жуковского

"Замок Смальгольм")), Ч. Мэтыорин (роман "Мельмотскиталец"),

У. Вордсворт ("Лирические баллады" – вместе с Колриджем, поэма "Прелюдия"),

С. Колридж ("Лирические баллады" – вместе с Вордсвортом, поэмы "Сказание о старом мореходе", "Криста- бель"),

Франция. Ф. Р. Шатобриан (повести "Атала", "Рене"),

A. Ламартин (сборники лирических стихов "Поэтические раздумья", "Новые поэтические раздумья", поэма "Жоселен"),

Жорж Санд (романы "Индиана", "Орас", "Консуэло" и др.),

B. Гюго (драмы "Кромвель", "Эрнани", "Марион Делорм", "Рюи Блаз"; романы "Собор Парижской Богоматери", "Отверженные", "Труженики моря", "93-й год", "Человек, который смеется"; сборники стихов "Восточные мотивы", "Легенда веков"),

Ж. де Сталь (романы "Дельфина", "Коринна, или Италия"), Б. Констан (роман "Адольф"),

А. де Мюссе (цикл поэм "Ночи", роман "Исповедь сына века"), А. де Виньи (поэмы "Элоа", "Моисей", "Потоп", "Смерть волка", драма "Чаттертон"),

Ш. Нодье (роман "Жан Сбогар", новеллы).

Италия. Д. Леопарди (сборник "Песни", поэма "Паралипомены Войны мышей и лягушек"),

Польша. А. Мицкевич (поэмы "Гражина", "Дзяды" ("Поминки"), "Конрад Валлепрод", "Паи Тадеуш"),

Ю. Словацкий (драма "Кордиан", поэмы "Ангелли", "Бенёвский"),

Русский романтизм. В России расцвет романтизма приходится на первую треть XIX в., для которой характерны усиление интенсивности жизни, бурные, события, прежде всего Отечественная война 1812 г. и революционное движение декабристов, пробудившие русское национальное самосознание, патриотическое воодушевление.

Представители романтизма в России. Течения:

• 1. Субъективно-лирический романтизм, или этико-психологический (включает в себя проблемы добра и зла, преступления и наказания, смысла жизни, дружбы и любви, нравственного долга, совести, возмездия, счастья): В. А. Жуковский (баллады "Людмила", "Светлана", "Двенадцать спящих дев", "Лесной царь", "Эолова арфа"; элегии, песни, романсы, послания; поэмы "Аббадона", "Ундина", "Паль и Дамаянти"); К. II. Батюшков (послания, элегии, стихи).
• 2. Общественно-гражданский романтизм :

К. Ф. Рылеев (лирические стихотворения, "Думы": "Дмитрий Донской", "Богдан Хмельницкий", "Смерть Ермака", "Иван Сусанин"; поэмы "Войнаровский", "Наливайко"); А. А. Бестужев (псевдоним – Марлинский) (стихи, повести "Фрегат “Надежда”", "Мореход Никитин", "Аммалат-Бек", "Страшное гаданье", "Андрей Переяславский").

В. Ф. Раевский (гражданская лирика).

A. И. Одоевский (элегии, историческая поэма "Василько", отклик на "Послание в Сибирь" Пушкина).

Д. В. Давыдов (гражданская лирика).

B. К. Кюхельбекер (гражданская лирика, драма "Ижорский"),

3. "Байронический " романтизм:

A. С. Пушкин (поэма "Руслан и Людмила", гражданская лирика, цикл южных поэм: "Кавказский пленник", "Братья- разбойники", "Бахчисарайский фонтан", "Цыганы").

М. Ю. Лермонтов (гражданская лирика, поэмы "Измаил- Бей", "Хаджи Абрек", "Беглец", "Демон", "Мцыри", драма "Испанцы", исторический роман "Вадим"),

И. И. Козлов (поэма "Чернец").

4. Философский романтизм:

Д. В. Веневитинов (гражданская и философская лирика).

B. Ф. Одоевский (сб. новелл и философских бесед "Русские ночи", романтические повести "Последний квартет Бетховена", "Себастиан Бах"; фантастические повести "Игоша", "Сильфида", "Саламандра").

Ф. Н. Глинка (песни, стихи).

В. Г. Бенедиктов (философская лирика).

Ф. И. Тютчев (философская лирика).

Е. А. Баратынский (гражданская и философская лирика).

5. Народно-исторический романтизм:

Μ. Н. Загоскин (исторические романы "Юрий Милославский, или Русские в 1612 году", "Рославлев, или Русские в 1812 году", "Аскольдова могила").

И. И. Лажечников (исторические романы "Ледяной дом", "Последний Новик", "Басурман").

Особенности русского романтизма. Субъективный романтический образ заключал в себе объективное содержание, выражавшееся в отражении общественных настроений русских людей первой трети XIX в. – разочарования, предчувствия перемен, неприятия как западноевропейской буржуазности, так и русских деспотически самодержавных, крепостнических устоев.

Стремление к народности. Русским романтикам казалось, что, постигая дух народа, они приобщались к идеальным началам жизни. При этом понимание "народной души" и содержание самого принципа народности у представителей различных течений в русском романтизме было различным. Так, у Жуковского народность означала гуманное отношение к крестьянству и вообще к бедным людям; он находил ее в поэзии народных обрядов, лирических песен, народных примет, суеверий, преданий. В творчестве романтиков-декабристов народный характер не просто положительный, но героический, национально-самобытный, который коренится в исторических традициях народа. Такой характер они обнаруживали в исторических, разбойничьих песнях, былинах, богатырских сказках.