Тамплиеры при осаде и падении Акры (1291 год). IX. Падение Акры Падение акры

В 1277-1281 годах мусульмане были заняты своими внутренними распрями и войной с монголами.
В это время новый крестовый поход мог бы иметь успех, но Европа не делала больше попыток помочь сирийским христианам. В Иерусалимском государстве в это время шла борьба за правление.

В 1286 году сын Гуго, король Генрих II, изгнал сицилийцев из Акры и объединил в своих руках престолы двух государств. На протяжении последующих лет султан Килавун был занят походами против монголов и подписал с 1281 до 1283 года целый ряд договоров с рыцарскими орденами и перемирие на десять лет, десять месяцев и десять дней.

Кто первым нарушил договор, неизвестно, но в апреле 1285 года султан подошел к крепости Мараба. Крепость была оставлена христианами и разрушена общими силами христианских и мусульманских рабочих. Снова был подписан мир, но затем султан захватил крепости Лаодикею и Триполис.

Перемирие на востоке и новая война

Папа Николай IV с глубоким прискорбием принял известие о новом несчастье, постигшем Святую землю, и почувствовал приближе ние конца христианства в Сирии.
Он послал небольшой флот в Акру, но корабли были недостаточно вооружены и обучены и в короткий срок большинство из них вернулось обратно в Италию.

Еще хуже дело обстояло с призывами к новому крестовому походу. Генуэзцы, сражавшиеся на стенах Триполиса, из-за торговых выгод заключили дружественный договор с Египтом.
Одновременно с этим короли Арагонcкого дома, враги римской курии и неаполитанской Анжуйской династии, Альфонс III Арагонский и его братЯков Сицилийский заключили оборонительный и наступательный союз с султаном Килавуном.
При этих обстоятельствах мусульмане не замедлили предпринять на падение на остатки Иерусалимского государства.
Правда, летом 1289 года султан дал двухлетнее перемирие королю Генриху II Кипрскому и Иерусалимскому, но христиане сами позаботились о том, чтобы быть изгнанными с сирийского берега еще до истечения этого срока.

Воины Кипрского гарнизона или наемники папы Николая произвели грубые насилия в соседней магометанской области и нарушили мир.
В результате этою Килавун с полным правом объявил христианам войну. Акра была в те времена одним из красивейших и цветущих городов. Самая оживленная торговля собирала здесь драгоценности половины мира. Известие о воинственных намерениях султана Килавуна испугало жителей Акры.
Но после прекрасной речи патриарха Николая Иерусалимского граждане и наемные слуги единодушно решили до последней капли крови защищать «великолепный город Аккон, ворота к Святым местам обетованной земли» .

В Европу была направлена просьба о помощи. Духовные рыцарские ордена получили подкрепление с Запада: пришли на помощь несколько военных отрядов из соседних приморских городов и из Кипра.
Вместе с небольшими отрядами, которые уже многие годы содержались в Святой Земле королями Франции и Англии, они составили в конце концов военную силу в 20 тысяч человек.
По своей численности это войско было в состоянии долго защищать сильную крепость, и в начале войско было исполнено величайшей отваги.
Но, к сожалению, защитники Акры испытывали крайний недостаток в единодушии, послушании и дисциплине. У христиан не было настоящего предводителя, потому что юный король Генрих II Кипрский не пользовался должным авторитетом и до конца осады Акры пребывал на Кипре.

Был составлен план сражения, но тамплиеры, госпитальеры, пизанцы и венецианцы, рыцари Сирии и Кипра, Англии и Франции делали только то, что было нужно для их собственной пользы.
Даже солдаты занимались самоуправством. Султан Килавун, напротив, готовился к войне со всей тщательностью. Он собрал всех своих законников и объяснил, что христиане нарушили мир и поэтому война с ними составляет священную обязанность для мусульман.

Штурм и падение Акры

Осенью 1290 года султан двинулся в путь, но по дороге заболел и умер 19 ноября 1290 года.
Однако эта смерть не принесла никакого облегчения христианам. Сын и преемник Килавуна Альмелик Азашраф отличался свирепым нравом и с усердием продолжил дело, начатое его отцом.

В марте 1291 года авангард мусульманских войск прибыл на поле под Акру. В начале апреля явился и султан с огромным войском. В нем насчитывалось 92 осадные машины. Бой начался мелкими и крупными сражениями в открытом поле перед воротами города.
Христиане отличались смелыми вылазками, твердостью и отвагой. При этом тамплиеры, отмечая превосходство неприятеля и отсутствие помощи с запада, пытались побудить Азашрафа к перемирию. Но переговоры не удались.

4 мая к осажденным прибыл король Генрих и небольшой кипрский вспомогательный отряд. С 5 мая мусульмане начали одновременный штурм Акры в нескольких местах, используя подкопы, нападения и обстрелы города.
Бой длился несколько дней, исчерпывая силы обороняющихся. Многие зажиточные граждане покинули Акру с женами, детьми и сокровищами и бежали на Кипр. А в ночь с 15 на 16 мая на Кипр вернулся и король Генрих со своими войсками и тремя тысячами беглецов, присоединившимися к нему.
Оставшийся в крепости гарнизон насчитывал от 12 тысяч до 13 тысяч человек.

16 мая мусульмане вновь пошли на штурм. Часть стены была разрушена, и победный крик мусульман уже раздавался по улицам наполовину завоеванного города. Но христиане собрали все свои силы, и, благодаря особенной храбрости госпитальеров вытеснили ворвавшихся из города и замкнули бреши временной стеной из камней и всяческих орудий.
Несмотря на это, падения крепости уже невозможно было избежать.
Крестоносцы знали об этом и 17 мая обсуждали возможность всеобщего отступления на Кипр. Но кораблей не хватало и было принято решение — вместе дожидаться конца.

Перед последним боем христиане молились и причащались. 18 мая, воодушевленные религиозными призывами, мусульмане двинулись на штурм.

Осажденные неоднократно отбивали их приступ, но в конце концов бреши были разобраны, ворота сломаны и мусульмане ворвались в город. Они убивали мужчин и забирали в плен женщин и детей.
Только немногим удалось бежать в гавань и сесть на корабли. Но и из них мало кто спасся, так как на море началась сильная буря, и переполненные суда стали тонуть.

Несколько тысяч христиан бежали в крепкий замок тамплиеров, который расположен был на западе города у моря. Целые дни здесь продолжались переговоры и битвы.
Некоторые из осажденных спаслись бегством к морю, остальные погибли от меча свирепого противника. Мусульмане ликовали хоть и о поздней, но полной мести за убиение Саладинова гарнизона в Акре, которое некогда совершил Ричард Львиное Сердце.
Затем город был сожжен и сровнен с землей. Падение этой большой крепости означало конец сирийского христианства.

К югу от Акры еще оставались значительные укрепления тамплиеров, но продолжать войну было уже невозможно. Получив известие о победе мусульман, христиане бежали. И через несколько недель после страшного 18 мая сирийской берег был совсем покинут европейцами.

Христиане тяжело переживали падение Акры. Папа Николай IV взывал к новым крестовым походам, но войска собрать не удалось.
Только несколько богатых генуэзцев вооружили в 1301 году небольшой флот. Они были исполнены благочестивых мечтаний, но окончили грабежом христианских местностей и преследованием евреев.

Остались без всякого действия и крестовые проповеди, и военные планы, и Европа с этих пор ограничивала свое стремление поклониться Святому Гробу лишь паломничеством, как и в века, предшествовавшие крестовым походам.

Источник — Нет сведений
Выложил — Мэлфис К.

Палестина, Акра

Противостояние христиан и мусульман в Сирии продолжалась в течение долгого времени. В 1277-1281 годах мусульмане были заняты своими внутренними распрями и войной с монголами. В это время новый крестовый поход мог бы иметь успех, но Европа не делала больше попыток помочь сирийским христианам. В Иерусалимском государстве в это время шла борьба за правление. В 1286 году сын Гуго, король Генрих II, изгнал сицилийцев из Акры и объединил в своих руках престолы двух государств. На протяжении последующих лет султан Килавун был занят походами против монголов и подписал с 1281 до 1283 года целый ряд договоров с рыцарскими орденами и перемирие на десять лет, десять месяцев и десять дней.

Кто первым нарушил договор, неизвестно, но в апреле 1285 года султан подошел к крепости Мараба. Крепость была оставлена христианами и разрушена общими силами христианских и мусульманских рабочих. Снова был подписан мир, но затем султан захватил крепости Лаодикею и Триполис.

Папа Николай IV с глубоким прискорбием принял известие о новом несчастье, постигшем Святую землю, и почувствовал приближение конца христианства в Сирии. Он послал небольшой флот в Акру, но корабли были недостаточно вооружены и обучены и в короткий срок большинство из них вернулось обратно в Италию. Еще хуже дело обстояло с призывами к новому крестовому походу. Генуэзцы, сражавшиеся на стенах Триполиса, из-за торговых выгод заключили дружественный договор с Египтом. Одновременно с этим короли Арагонского дома, враги римской курии и неаполитанской Анжуйской династии, Альфонс III Арагонский и его брат Яков Сицилийский заключили оборонительный и наступательный союз с султаном Килавуном.

При этих обстоятельствах мусульмане не замедлили предпринять нападение на остатки Иерусалимского государства. Правда, летом 1289 года султан дал двухлетнее перемирие королю Генриху II Кипрскому и Иерусалимскому, но христиане сами позаботились о том, чтобы быть изгнанными с сирийского берега еще до истечения этого срока. Воины Кипрского гарнизона или наемники папы Николая произвели грубые насилия в соседней магометанской области и нарушили мир. В результате этого Килавун с полным правом объявил христианам войну.

Акра была в те времена одним из красивейших и цветущих городов. Самая оживленная торговля собирала здесь драгоценности половины мира. Известие о воинственных намерениях султана Килавуна испугало жителей Акры. Но после прекрасной речи патриарха Николая Иерусалимского граждане и наемные слуги единодушно решили до последней капли крови защищать "великолепный город Аккон, ворота к Святым местам обетованной земли". В Европу была направлена просьба о помощи. Духовные рыцарские ордена получили подкрепление с Запада: пришли на помощь несколько военных отрядов из соседних приморских городов и из Кипра. Вместе с небольшими отрядами, которые уже многие годы содержались в Святой Земле королями Франции и Англии, они составили в конце концов военную силу в 20 тысяч человек. По своей численности это войско было в состоянии долго защищать сильную крепость, и в начале войско было исполнено величайшей отваги. Но, к сожалению, защитники Акры испытывали крайний недостаток в единодушии, послушании и дисциплине. У христиан не было настоящего предводителя, потому что юный король Генрих II Кипрский не пользовался должным авторитетом и до конца осады Акры пребывал на Кипре. Был составлен план сражения, но тамплиеры, госпитальеры, пизанцы и венецианцы, рыцари Сирии и Кипра, Англии и Франции делали только то, что было нужно для их собственной пользы. Даже солдаты занимались самоуправством.

Султан Килавун, напротив, готовился к войне со всей тщательностью. Он собрал всех своих законников и объяснил, что христиане нарушили мир и поэтому война с ними составляет священную обязанность для мусульман. Осенью 1290 года султан двинулся в путь, но по дороге заболел и умер 19 ноября 1290 года. Однако эта смерть не принесла никакого облегчения христианам. Сын и преемник Килавуна Альмелик Азашраф отличался свирепым нравом и с усердием продолжил дело, начатое его отцом.

В марте 1291 года авангард мусульманских войск прибыл на поле под Акру. В начале апреля явился и султан с огромным войском. В нем насчитывалось 92 осадные машины. Бой начался мелкими и крупными сражениями в открытом поле перед воротами города. Христиане отличались смелыми вылазками, твердостью и отвагой. При этом тамплиеры, отмечая превосходство неприятеля и отсутствие помощи с запада, пытались побудить Азашрафа к перемирию. Но переговоры не удались.

4 мая к осажденным прибыл король Генрих и небольшой кипрский вспомогательный отряд. С 5 мая мусульмане начали одновременный штурм Акры в нескольких местах, используя подкопы, нападения и обстрелы города. Бой длился несколько дней, исчерпывая силы обороняющихся. Многие зажиточные граждане покинули Акру с женами, детьми и сокровищами и бежали на Кипр. А в ночь с 15 на 16 мая на Кипр вернулся и король Генрих со своими войсками и тремя тысячами беглецов, присоединившимися к нему. Короля осуждали за это бегство, и извинить его может лишь то обстоятельство, что это был болезненный человек. Оставшийся в крепости гарнизон насчитывал от 12 тысяч до 13 тысяч человек.

16 мая мусульмане вновь пошли на штурм. Часть стены была разрушена, и победный крик мусульман уже раздавался по улицам наполовину завоеванного города. Но христиане собрали все свои силы, и, благодаря особенной храбрости госпитальеров вытеснили ворвавшихся из города и замкнули бреши временной стеной из камней и всяческих орудий. Несмотря на это, падения крепости уже невозможно было избежать. Крестоносцы знали об этом и 17 мая обсуждали возможность всеобщего отступления на Кипр. Но кораблей не хватало и было принято решение - вместе дожидаться конца. Перед последним боем христиане молились и причащались.

18 мая, воодушевленные религиозными призывами, мусульмане двинулись на штурм. Осажденные неоднократно отбивали их приступ, но в конце концов бреши были разобраны, ворота сломаны и мусульмане ворвались в город. Они убивали мужчин и забирали в плен женщин и детей. Только немногим удалось бежать в гавань и сесть на корабли. Но и из них мало кто спасся, так как на море началась сильная буря, и переполненные суда стали тонуть. Несколько тысяч христиан бежали в крепкий замок тамплиеров, который расположен был на западе города у моря. Целые дни здесь продолжались переговоры и битвы. Некоторые из осажденных спаслись бегством к морю, остальные погибли от меча свирепого противника. Мусульмане ликовали хоть и о поздней, но полной мести за убиение Саладинова гарнизона в Акре, которое некогда совершил Ричард Львиное Сердце. Затем город был сожжен и сровнен с землей.

Падение этой большой крепости означало конец сирийского христианства. К югу от Акры еще оставались значительные укрепления тамплиеров, но продолжать войну было уже невозможно. Получив известие о победе мусульман, христиане бежали. И через несколько недель после страшного 18 мая сирийской берег был совсем покинут европейцами. (Бернард Куглер. История крестовых походов. Ростов н/Д., 1995. С. 484.)

Христиане тяжело переживали падение Акры. Папа Николай IV взывал к новым крестовым походам, но войска собрать не удалось. Только несколько богатых генуэзцев вооружили в 1301 году небольшой флот. Они были исполнены благочестивых мечтаний, но закончили грабежом христианских местностей и преследованием евреев. Остались без всякого действия и крестовые проповеди, и военные планы, и Европа с этих пор ограничивала свое стремление поклониться Святому Гробу лишь паломничеством, как и в века, предшествовавшие крестовым походам.

В Западной Европе уже давно знали об отчаянном положении своих колоний на Святой Земле: в 1274 г. участники Лионского собора призвали принять меры, необходимые для того, чтобы предотвратить неминуемую катастрофу. Но в реальности ничего не делалось. Папы неоднократно начинали проповедь крестового похода, а светские государи принимали крест с твердым намерением отправиться на Восток; но, к несчастью, редко когда Запад был столь неспокоен, как теперь, в конце XIII в. Короли Сицилии, Арагона, Франции сошлись в безжалостной войне, приобретшей даже облик крестового похода, ставкой в которой была власть над островом Сицилия – из‑за этой проблемы со времен смерти Фридриха II мир в Европе постоянно нарушался. Тогда как Карл Анжуйский, Педро II Арагонский, Филипп Смелый, а затем и Филипп Красивый были вынуждены отложить подготовку к крестовому походу, что повлекло за собой такую же бездеятельность остальных государей, например, короля Кастилии, начавшего в 1280 г. собирать свой флот {666} , настоящий вождь будущего крестового похода, Эдуард I Английский боролся с великим уэльсским мятежом во главе с Алевелином ап Гриффитом, и эта война поглощала все его силы. Письма, которые этот государь посылал папе, полные благих намерений в отношении Святой Земли, все же весьма показательны: Эдуард I приветствовал проповедование крестового похода и обещал принять в нем участие, но каждый раз испрашивал новой отсрочки, так как, несмотря на все его желание, неотложные дела удерживали его в королевстве {667} . И когда монгольский епископ в 1287–1288 гг. прибудет от лица персидского хана, чтобы побудить христианских правителей к активным действиям, то встретит повсюду понимание и согласие, но не сможет добиться для своего государя никаких позитивных результатов.

Однако союз с монголами, с такой настойчивостью предлагаемый христианским государям, постепенно становился все более и более реальным. Аргун назначил христианским войскам встречу на 20 февраля 1291 г. под стенами Дамаска, пообещав королю Франции лошадей для его рыцарей, если у них возникнут проблемы с перевозкой верховых животных, и весь необходимый провиант. Но французская и английская армия не сдвинулись с места {668} . Правда, папа Николай IV не бездействовал, но одних его усилий было недостаточно, и папство не могло спасти Святую Землю.

А Святая Земля была не в состоянии бороться с мамлюками. В 1288 г., воспользовавшись мятежом в Триполи против наследника графства, они захватили эту область. Несмотря на предупреждения Гильома де Боже, город не был подготовлен к осаде, а между тем в 1285 г. мамлюки овладели линией обороны на северном побережье (падение Маргата и Мараклеи), и в 1287 г. захватили последний город Антиохийского княжества, Лаодикею. Кипрский король тотчас же прислал своего брата в Триполи, туда же прибыли маршалы тамплиеров и госпитальеров, и Жан де Гральи, снова возглавивший французский гарнизон Акры; но отстоять город они не смогли (26 апреля 1289 г.). Сам Генрих II приплыл в Акру 24 апреля, чтобы защитить свое королевство, если сарацины решат на него напасть.

Как в Акре, так и на Кипре отчетливо понимали, что конец близок: города старого Иерусалимского королевства были единственными, которые уцелели. С 1268 г. их не только отрезали от Армении и монголов, но они даже не могли наладить между собой постоянные пути сообщения. Политика мамлюкских султанов – как видно из договоров 1283 г. с сеньорией Акры, Сидоном и Шатель‑Пелереном (владениями тамплиеров и Акры, признававшими власть бальи Эда де Пуалешьена) и 1285 г. с Тиром (где «госпожа Тирская (dame de Tyr)», вдова Онфруа де Монфора, признала королем Гуго III), а также и с Бейрутом – была направлена на то, чтобы свести владения франков лишь к «морской дороге» и к поместьям на равнине. За исключением Кармиля, все горы принадлежали мусульманам, которые не упускали случая перехватить путешествовавших по прибрежному маршруту: отрезок пути у Нахр Дамура, между Сидоном и Бейрутом был смертельно опасен (Гуго III испытал это в 1283 г.). Район Сканделиона, расположенный между Тиром и Казаль‑Юмбером, был поделен сарацинами и франками: за краткий промежуток времени там погибло тридцать христиан (1280 г.) {669} . Война едва не вспыхнула в 1289 г.: султан, взбешенный помощью, которую тамплиеры, госпитальеры и король Кипра оказали защитникам Триполи, упрекнул их в нарушении перемирия; тем не менее его удалось убедить, что условия мира скрупулезно соблюдались в самом королевстве, и Генрих II даже добился продления перемирия на десять лет и десять месяцев {670} .

Франкам Сирии было необходимо получить отсрочку, как можно более длительную, чтобы дождаться начала крестового похода. 26 сентября 1289 г., перед своим отъездом из Акры, Генрих II, исполнив свой долг по защите Святой Земли и назначив бальи королевства своего брата Амори, принца Тирского и коннетабля Иерусалимского королевства (коннетабль Балдуин д"Ибелен только что умер), послал к папе сенешаля Жана де Гральи. Сильно взволнованный, папа Николай IV написал христианским государям о смертельной опасности, угрожавшей Святой Земле, и тотчас же начал отправлять помощь: он даровал новому патриарху Николаю заем в 4000 турских ливров, из которых тот должен был оплатить издержки на постройку укреплений в Акре, сооружение военных орудий и выкуп пленных. 13 сентября 1289 г. Жану де Гральи и епископу Триполи было поручено привести в Святую Землю двадцать галер, которым надлежало оставаться там в течение года {671} .

Папа искал способ оказать дополнительную помощь Святой Земле: он повелел проповедовать крестовый поход и назначил выступление крестоносцев на 24 июня 1293 г., дату, предложенную Эдуардом I, который принял крест. Он вел переговоры с Генуей, Венецией, другими прибрежными городами, чтобы послать корабли на Восток; отряды итальянских крестоносцев уже отплыли в Сирию под командованием французского капитана, состоявшего на службе у неаполитанского короля – Гуго Рыжего де Сюлли. Но пробыв за морем год, они вернулись домой в 1290 г. под предлогом, что за это время Акру никто не атаковал… То же самое произошло и с сицилийскими галерами, которые по просьбе Жана де Гральи прислал король Хайме I Сицилийский. Чтобы обеспечить успех крестового похода, папа пошел даже на примирение с Хайме I: по договору от июля 1290 г. король Сицилии обещал прислать 20 галер, 1000 вооруженных людей и 1000 арбалетчиков в сентябре 1291 г., и эти же галеры, чье число надлежало удвоить, должны были привезти в 1292 г. 400 рыцарей, тысячу других бойцов («almugavares») и тысячу арбалетчиков. Свой отряд во главе с Отто де Грансоном около 1289 г. прислал и король Англии. Папа переправлял в Сирию новые суммы денег, согласился платить сицилийцам и даровал Иерусалимскому патриарху полномочия назначать командиров крестоносных флота и армии {672} . Одновременно велись все более активные переговоры с татарами, тщательно изучали план будущей кампании: госпитальеры подготовили детальный план нападения на Египет, «Карту дорог Вавилонии», и свет увидела самая разнообразная литература – советы и мемуары о грядущей кампании {673} .

Но египетская дипломатия не дремала: в то время как папа слал посланцев в приморские города, мамлюкский султан заключил с генуэзцами, которые после падения Триполи организовали несколько карательных экспедиций, договор о дружбе, достаточно выгодный, чтобы компенсировать им ущерб, нанесенный генуэзской торговле захватом Триполи. Настоящий договор о ненападении был заключен 25 апреля 1290 г. между королем Хайме Сицилийским, Альфонсом Арагонским и Египтом: вывоз оружия и железа в Александрию был разрешен, и арагонские государи обязались не помогать крестоносцам – в обмен же их соотечественники получали право беспрепятственно посещать Иерусалим. Поэтому Хайме I, посылая свои войска и галеры в Святую Землю, уточнял, что его флот будет отражать нападения сарацинских галер, но ни в коем случае не станет наносить вред землям или вассалам султана {674} . Сам папа по просьбе купцов Сирии разрешил на время перемирий вести торговлю (даже ту, что обычно запрещалась) с Египтом, чтобы избегнуть разорения Святой Земли (21 октября 1290 г.) {675} …

Очень похоже, что мамлюки подписывали эти соглашения лишь для того, чтобы оттолкнуть своих возможных противников от создававшейся коалиции и искали лишь предлога в надежде избавиться от опасных латинских анклавов, в лице которых монголы, главные враги Египта, могли бы обрести союзников. Этот предлог им предоставили сами крестоносцы, которые были отправлены с Запада с задачей отразить предполагаемое нападение мусульман на Акру. Хронисты осыпали руганью крестоносцев, прибывших в город в 1290 г. из центральной Италии и Ломбардии; один из авторов пишет, что «город заполонила орда лжехристиан, которые стали крестоносцами из желания искупить свои грехи». Хронист обличает их бахвальство, которое растаяло подобно снегу под солнечными лучами при приближении врагов, и праздность, ибо они все свое время проводили в тавернах и увеселительных заведениях {676} . В один из августовских дней 1290 г. они собрались у ворот Акры, чьи пригороды были целиком населены мусульманами или сирийцами, и принялись истреблять сарацин, начав с резни тридцати арабских крестьян – равно как и нескольких сирийцев‑мелькитов, которых крестоносцы убили из ненависти к их бородам (в XIII в. борода отличала западноевропейца от жителя Востока). Затем они набросились на караван‑сарай, где мусульманские купцы едва успели забаррикадироваться: однако мусульманские негоцианты входили в собратства, которым покровительствовали тамплиеры и госпитальеры, и рыцари этих орденов подоспели вовремя, чтобы освободить их и препроводить в безопасное место – в королевский замок. Тем не менее восемнадцать торговцев вроде бы погибли на рынке, возле лавки менял.

Султан ухватился за это происшествие {677} и придал ему желаемую огласку: он даже распорядился пустить слух, что египетские посланники стали жертвами бойни. Султан потребовал от властей Акры выдать виновных, прекрасно зная, что те не смогут передать крестоносцев в руки мусульман. Гильом де Боже, будучи ловким политиком, нашел выход, одобренный магистрами двух других орденов: а может, выдать мамлюкам преступников, содержавшихся в тюрьме? Это предложение, которое показывает, насколько малоразборчивым в средствах был орден тамплиеров, и за это он жестоко поплатился двадцатью годами позднее, остальные участники военного совета (патриарх, епископ Триполи, бальи Амори де Лузиньян, щвейцарский рыцарь Отто де Грансон, представитель английского короля, гасконский рыцарь Жан де Гральи, представитель французского короля, венецианский бальи и пизанский консул, а возможно и командующие флотами, венецианским Джакомо Тьеполо и небольшой папской эскадрой, Рожер де Тодини {678}) отклонили. Было решено ограничиться извинениями перед Каиром. Перемирие было прервано.

Султан начал крупномасштабные приготовления, которые официально объяснил подготовкой кампании в Африке: ему не удалось обмануть Великого Магистра тамплиеров, у которого были связи в его окружении, но остальные нотабли Акры поверили этой военной хитрости. Несмотря на смерть султана, экспедицию не отложили: его наследник, юный Аль‑Ашраф, сразу же отдал приказ о концентрации своих войск (и огромного количества материалов для осады, собранных в Сирии) на равнине возле Акры, и их число ошеломило франков. Именно этому юноше (ему исполнилось около двадцати лет, и он был ровесником короля Кипра и Иерусалима Генриха II) предстояло завершить труд, который Саладину так и не удалось довести до конца веком ранее – полностью изгнать из Сирии франков.

Начавшаяся осада совсем не походила на длительную блокаду и медленные операции во время осады Акры в 1189–1191 г.: средства, которые использовали при нападении мамлюки, позволили им быстро покончить со своими противниками {679} . Если полагали, что в мусульманском войске было 70 000 всадников и 150 000 пехотинцев, то население Акры насчитывало 40 000 жителей, из которых 700 рыцарей и оруженосцев и 800 пехотинцев; включая подкрепления в лице крестоносцев, латиняне могли выставить против султана лишь 15 000 бойцов {680} . Правда, укрепления Акры, бывшие предметом неустанной заботы, являлись грозной преградой для осаждавших. Хотя в начале XIII в. они и были достаточно мощными, их не переставая усовершенствовали. Король Гуго III, принц Эдуард Английский, король Генрих II, и в 1287 г. графиня Блуасская построили новые оборонительные сооружения. Город окружали две крепостные стены: главную стену с башнями и барбаканами перед ними (выдвинутые вперед деревянные строения, связанные с куртиной деревянным или каменным мостом (organe de flanquement)) прикрывала нижняя стена с необычайно укрепленными башнями и другими барбаканами. Внутри крепостных стен два квартала, Город и Бург, были, в свою очередь, разделены старой стеной XII в., к которой был пристроен королевский замок {681} . Каждая группа домов, с башнями и укрепленными зданиями могла служить для обороны: резиденции тамплиеров, госпитальеров, тевтонцев были особенно хорошо подготовлены к длительному сопротивлению.

Однако Аль‑Ашраф располагал не менее грозными средствами для атаки. Втайне, несмотря на зиму, когда все дороги были занесены снегом, он велел подготовить и свезти со всей Сирии свои осадные орудия – qara bugha – катапульты средней величины, и два огромных мангонно – «Победоносный» и «Яростный», для перевозки которых потребовалось около ста повозок. Огромные метательные снаряды крушили стены и кровлю башен. Султан не меньше рассчитывал на подкопные работы: под каждой из атакуемой башен (Новой башней короля Генриха, барбаканой короля Гуго, башней графини Блуасской и Св. Николая, то есть под выступавшими вперед участками крепостной стены, где она была наиболее уязвима) трудились отряды из тысячи саперов. Работу саперов облегчали стоки от городских канав, (пересохщие участки рва?). Все попытки христиан договориться наталкивались на несгибаемую волю султана: первые послы были брошены с темницу, а посланцы Гильома де Боже вежливо выпровожены. Генрих II, прибывший в Акру вместе с архиепископом Никозии во главе 40 галер, 200 рыцарей и 500 пехотинцев, возобновил переговоры (4 мая). Аль‑Ашраф ответил, что в любом случае он хочет владеть землей: из уважения к королю, своему ровеснику, он удовольствуется лишь камнями города и разрешит франкам уехать со всем движимым имуществом. Королевские посланники заметили султану, что для Генриха II означало бы покрыть себя бесчестием и заслужить презрение Запада. В этот момент огромный камень, по недосмотру выпущенный франками из катапульты, дал повод султану прервать переговоры – он рухнул на шатер Аль‑Ашрафа, который бросился на послов с саблей {682} . Хоть окружавшие и удержали своего повелителя, временное перемирие было прервано, посланники отосланы обратно в Акру, и битва стала куда более ожесточенной. Численное превосходство мусульман делало бессмысленной всякую вылазку – попытка Гильома де Боже 15 апреля увенчалась лишь незначительным успехом: виконт Бурга не смог добраться до «Победоносной», каковую ему надлежало сжечь; другая вылазка полностью провалилась.

8 мая барбакана короля Гуго, связанная со стеной деревянным мостом, была подожжена своими защитниками (приехав, король Генрих сменил своего брата Амори на охране этого опасного участка) {683} . Мусульмане вели подкопы под основание укреплений: 15 мая часть круглой башни или Новой башни короля Генриха обрушилась. За то время, когда мамлюки заваливали ров, киприотам удалось вывести людей из башни, которая тотчас же была занята элитным гарнизоном. Теперь пространство между двумя стенами стало невозможно удерживать и надо было готовится к окончательному падению всей нижней стены. В городе приняли решение эвакуировать женщин и детей на Кипр, благо франкская эскадра господствовала на море; но 17 мая море было столь бурным, что им пришлось вернуться обратно. Позади Новой башни построили деревянную стену, тогда как погибали ее последние защитники. 16 мая атака мусульман на брешь в нижней стене, возле ворот Св. Антония, была отбита и брешь загорожена палисадом. Но 18 числа состоялся решительный штурм: мусульманские рабочие сожгли деревянную стену, ограждавшую Новую башню, и мамлюкам удалось захватить каменную барбакану, находившуюся рядом с Проклятой башней (на углу верхней стены, соприкасавшейся с Новой башней у нижней стены) и, единым махом захватив каменный мост, который латиняне не успели разрушить, появились на куртине. Чтобы отвратить опасность (нападавшие уже были во внутреннем пространстве между двумя стенами и одновременно растекались в южном и западном направлениях), великие магистры тамплиеров и госпитальеров лишь с кучкой людей организовали блестящую контратаку, попытавшись отвоевать барбакану и отбросить толпы мусульман за пределы первой стены. Но эта героическая попытка захлебнулась в ливне стрел и греческого огня: Гильом де Боже был смертельно ранен, а Великого Магистра госпитальеров (Жана де Вильера) и Жана де Гральи с тяжелыми ранениями пришлось увести на корабли. Маршал госпитальеров все еще защищал ворота Св. Антония, а Отто де Грансон – ворота Св. Николая, но смерть Гильома де Боже обескуражила защитников Проклятой башни, которые бросили свой пост: мамлюки могли спокойно ставить свои лестницы к стене и захватывать башню, что сделало бесполезным оборону на соседних участках {684} .

Тем не менее битва продолжалась на улицах города. Мамлюки, выйдя из Проклятой башни, захватили квартал Св. Романа и гигантскую катапульту, которую там установили пизанцы. После яростной схватки был занят квартал Тевтонского ордена, и рыцари Св. Томаса {685} пали на подступах к церкви Св. Леонарда. Ворота Св. Николая и Св. Антония, башня Легата были захвачены в свою очередь, что открыло проход длинным колоннам войск Аль‑Ашрафа. Город был потерян; нечего было даже и думать о дальнейшем сопротивлении в королевском замке, бурге или замке госпитальеров: последние защитники отступили к порту, и маршал госпитальеров, Матье де Клермон, несмотря на рану, вместе с братьями ордена продолжал оборонять подступы к гавани, чтобы позволить спастись как можно большему числу христиан. Все до единого из последних госпитальеров и их отважный предводитель сгинули на улице Генуэзцев.

К несчастью, эвакуация проходила с большими трудностями. Конечно, на рейде стояла огромная флотилия, но волнение на море помешало кораблям войти в порт: одни лишь лодки могли подплыть к пристани, что привело к катастрофе: тогда как раненым королю Кипра и его брату (которых упрекали в том, что они покинули Акру в первых рядах, поскольку Генрих отплыл сразу после падения генуэзского квартала) Отто де Грансону и остальным рыцарям удалось добраться до кораблей, паника охватила толпу, бросившуюся штурмовать лодки: шлюпка, где находился патриарх Николай, душа защиты города {686} , а также многие другие пошли ко дну под тяжестью беглецов. В самом городе мамлюки убивали доминиканцев, которые в ожидании мученической смерти распевали «Salve Regina», францисканцев, монахов и мирян. Скоро бойня докатилась и до людей, которые ждали в порту посадки на корабли. Лишь те из них, кто добежал до резиденции тамплиеров, представлявшей собой настоящую крепость по соседству с гаванью, смог избежать гибели или рабства. В то время как маршал ордена Пьер де Севрей {687} и его рыцари обороняли это мощно укрепленное здание с пятью башнями, христианские корабли продолжали принимать на борт население. После долгих дней осады мамлюки предложили тамплиерам капитулировать, обещая отпустить всех, кто находился в замке. Буйство небольшой группы мусульман, впущенных за стены замка – осквернение часовни, насилие над женщинами – привело к разрыву этого соглашения. Второй договор был также нарушен нападавшими, а Пьер де Севрей предательски убит. Тогда оставшиеся в живых вновь взялись за оружие, и, несмотря на подкопы, из‑за которых рушились их укрепления, сопротивлялись до конца: во время штурма 28 мая замок, под который провели подкоп, обвалился, погребя под собой несколько тамплиеров и массу мамлюков.

Он все‑таки пал, этот неуязвимый город, который отразил все нападения Бейбарса, вопреки поразительному сопротивлению, в ходе которого тамплиеры и госпитальеры искупили все свои прегрешения, порожденные гордыней или алчностью, вопреки присутствию Иерусалимского короля, вопреки всем усилиям папства, «которое с заботой снабдило этот град кораблями, воителями, деньгами: он пал за 44 дня» {688} . Вся остальная Святая Земля, как только ее достигла весть о гибели Акры, не смогла показать пример той же отваги. Кастелян Тира, Адам де Кафран, распорядился оставить эту вторую крепость королевства, ту самую, перед которой в 1187–1189 гг. отступил сам Саладин, а все старания франкских королей на протяжении двадцати лет овладеть ею были обречены на неудачу.

Несмотря на тройное кольцо стен, двенадцать огромных башен, замки, почти неприступное положение, Адам не верил в возможность защитить Тир, и «в ужасе» бежал в тот самый день, когда сарацины вошли в Акру: мамлюки заняли Тир 19 мая и взяли в плен тех, кого недостойный вождь бросил на произвол судьбы {689} . Командор тамплиеров Тибо Годен, ускользнувший из Акры, взял командование в Сидоне и сопротивлялся дольше, но, оставшись без помощи, приказал оставить город 14 июля. 21 июля предательски был захвачен Бейрут, несмотря на мусульманский протекторат, на который согласилась эта сеньория. Хайфа пала 30 июля, и монахи Кармиля, в свою очередь, приняли мученическую смерть под пение «Salve Regina» {690} . Из своих последних крепостей в Сирии, Тортосы и Шатель‑Пелерена, тамплиеры ушли 3 и 14 августа 1291 г. Больше в Святой Земле не осталось иных франков, кроме рабов или перебежчиков, а тем, кто сумел спастись, пришлось пережить множество злоключений: некий немецкий тамплиер, Рожер Блюм, начал необычную карьеру, став изгоем, а затем, под именем Рожера де Флора, главарем каталанской компании, зятем болгарского царя и византийским вельможей (убит в 1305 г.); он ограбил франкских дам, которые попали на возглавляемый им корабль «Фокон», что вынудило его бежать (однако он увез с собой украденные деньги и драгоценности {691}).

Аль‑Ашраф отправился праздновать победу в Дамаск, перед отъездом приказав умертвить тех пленников, кто не годился в рабы и не пожелал отречься; он повелел разрушить город Акру, замки Сидон и Шатель‑Пелерен и отвезти в Каир врата собора Св. Креста, которые впоследствии украсили мечеть‑усыпальницу султана Ан‑Назира {692} . В следующие годы он начал подготовку к походу на армян (в 1292 г. он захватит крепость Хромглу) и, возможно, на Кипр; но эти планы были прерваны его смертью (султан был убит в 1293 г., и христиане сочли его кончину небесной карой).

Это новая гибель франкской Сирии, рухнувшей под единым ударом, бегство бесчисленных толп – все это напоминало события 1187 г. Запад был также охвачен оцепенением, вперемешку с гневом против предполагаемых виновников поражения – для одних, как например, автора «Исхода из Акры», им был король Иерусалимский Генрих II, для других – папство, которое пожертвовало Сирией в угоду своей сицилийской политике; моралисты полагали, что виной всему бесстыдство и пороки огромного торгового города; это заставило постаревшего Жуанвиля вспомнить о словах легата Эда де Шатору, предрекшего сорока годами ранее, что прегрешения эти будут омыты в крови горожан. Прочие возлагали ответственность на распри меж итальянцами, другие обличали братоубийственную войну тамплиеров и госпитальеров; в результате эти нападки, умело подготовленные легистами Филиппа Красивого, обратили всю ярость Запада против ордена тамплиеров, обвиненного в измене христианской вере {693} . Не отвлекаясь на то, чтобы определить, кто какую роль сыграл в поражении, папа Николай IV взялся подготовить крупную экспедицию, которая должна была остановить натиск мусульман (ибо Кипр уже трепетал) и отвоевать Акру со Святой Землей. Распри из‑за Сицилии наконец были исчерпаны, и папа пригласил всех христианских государей принять крест, или же прислать денег, кораблей, воинов для того, чтобы спасти латинский Восток. Эдуард I, как обычно, встал во главе этого движения. Провинциальным соборам было наказано собраться и изучить вопрос о возвращении Святой Земли; а чтобы избежать междоусобиц, которые столь пагубно отразились на франкской Сирии, Николай IV предложил тамплиерам и госпитальерам (об этом речь уже заходила во время Лионского собора в 1274 г.) образовать единый орден (август 1291 г.). Наконец, было объявлено о полной блокаде Египта {694} .

Папа незамедлительно принял меры, чтобы спасти Кипр и Армению, которым грозила непосредственная опасность; в январе 1292 г. войска, посланные папством оказать подмогу Акре, получили приказ двигаться в Армению, чей царь послал на Запад францисканца Фому из Толентино (которому несколько лет спустя будет суждено стать мучеником возле Бомбея) с просьбой о помощи. Отто де Грансон отправился помочь армянам в их борьбе с мамлюками, тогда как папская эскадра взяла крус на восточное Средиземноморье, где должна была атаковать тюркский форт Канделор, а затем держать в страхе Александрию. Тем не менее крестовый поход так и не начался: Филипп Красивый в дорогу не пустился, так же поступил и Эдуард I, занятый борьбой с валлийцами и шотландцами. Более чем когда‑либо татары были готовы к совместным военным действиям, но из‑за кончины хана Аргуна их поддержка стала менее вероятной, а западноевропейцы посылали на Восток только незначительные отряды. Что же касается генуэзцев и венецианцев, то с 1292 г. они вновь начали воевать между собой.

Однако появился последний шанс, почти непредвиденный случай снова создать на Святой Земле «Латино‑Иерусалимское королевство». Кипр, хотя его и наводнили толпы беженцев, и обреченный на голод, по‑прежнему оставался плацдармом, откуда мог стартовать новый крестовый поход. Армения, вассал монголов, призвала их на помощь, и новый хан Газан, несмотря на то, что принял ислам, обещал поддержку армянскому царю. Он договорился с королем Генрихом II о подготовке новой кампании в Сирии: 21 октября 1299 г. его посланник, христианин «Кариедин», прибыл, чтобы предложить королю и трем великим магистрам предпринять совместное наступление на Дамаск, а затем и на Египет. Великий Магистр тамплиеров и командор госпитальеров не смогли достигнуть согласия меж собой, и когда от хана прибыл новый посланец (30 ноября), ничего не было готово. Татары, армяне и грузины разбили мамлюков под Хомсом и без помощи киприотов (24 декабря 1299 г.)

Все же в то время, как побежденные убегали от своих врагов, которые преследовали их до самой Газы, король Генрих II послал экспедиционный корпус в прибрежную Сирию, где засели египтяне. Авангард состоял из четырех сотен лучников и туркополов, шестидесяти лучников и арбалетчиков: король приказал им атаковать побережье графства Триполи. По высадке в Ботроне, им надлежало дождаться подхода всей королевской армии, укрепляя крепость Нефин. К несчастью, осмелев с прибытием маронитских отрядов из Ливана, франки напали на Триполи (новый город, построенный подальше от берега, чтобы крестоносцы не смогли закрепиться на прежнем месте, представлявшем собой почти остров), наступление обернулось поражением, ливанцы бежали сломя голову, франкские командиры погибли, а их армия отчалила обратно. Однако граф Яффаский Ги д"Ибелен с генуэзской эскадрой захватил Джебайл, но не смог там удержаться. Небольшая флотилия под командованием адмирала Бодуэна де Пикиньи с экспедиционным корпусом на борту во главе с Раймундом Висконтом, отчалила 20 июля 1300 г. из Фамагусты, в то время как король, принц Тирский, магистры обоих орденов и Шиол, посланник Газана, не могли достигнуть общего взгляда на план кампании. Шиол отплыл на эскадре и принял участие в экспедиции: высадка была произведена у Розетты, где освободили пленных татар {695} , а сотня всадников опустошила деревню. Корабли совершили демонстративный рейд мимо Александрии, затем поднялись к сирийскому побережью, высадив на берег у Акры, а затем у Тортосы войска, которые разбили слабые отряды мусульман. Немного к северу, возле Мараклеи, госпитальеры потеряли убитыми одного рыцаря и двадцать пехотинцев. Экспедиция вернулась на Кипр, так и не добившись крупных результатов, но зато посеяла панику в рядах мусульман. Киприотская армия (300 рыцарей) и тамплиеры (300 рыцарей) с госпитальерами встали лагерем на триполийском берегу в ожидании Газана, который намеревался предпринять новую кампанию зимой против Египта (ноябрь 1300 г.). Ими был занят остров Руад, часть которого взяли тамплиеры, и город Тортоса, но татары так и не подошли.

Тогда Ги д"Ибелен‑Яффа и Жан, сеньор Джебайлский, направились под Антиохию, к Кутлуг‑шаху, военачальнику монгольской армии (40 000 всадников), которая наконец подоспела (февраль 1301 г.): шах сообщил им, что Газан слег больным. Единственное, что мог предпринять Кутлуг в подобных обстоятельствах со своими ограниченными силами, так это осуществить набег на область Алеппо; киприотам же пришлось уйти из Тортосы, где им угрожало нападение мамлюкского войска. Однако внутренняя Сирия все еще оставалась под властью монголов, которые назначили правителем Дамаска присоединившегося к ним египетского эмира. Кутлуг был вынужден вернуться в Иран, где хан Туркестана напал на восточную границу империи Газана; он оставил в долине Иордана отряд 20 000 человек под началом Мулаи.

Газан отлично понимал, как сложно ему будет сохранить завоеванные им земли; поскольку Сирия фактически оказалась ничейной землей – на побережье размещались лишь небольшие гарнизоны мамлюков, вряд ли способные нанести серьезное поражение слабой армии киприотов – он воззвал к западноевропейцам начать отвоевывать Иерусалимское королевство. В мае 1300 г. Хайме II Арагонский предложил хану Персии галеры, нефы, воинов и коней, чтобы завершить покорение Святой Земли, пятую часть которой он просил для себя. Что касается Газана, то он в начале 1300 г. заявил царю Армении: «Мы желаем, царь Армении, чтобы земли, захваченные в Сирии, были оставлены под охраной христиан, если они придут; и когда они придут, мы доверим командование Кутлуге, чтобы он отдал Святую Землю христианам и оказал им совет и помощь по восстановлению разоренных земель». Также он написал папе в конце 1301 г., прося послать в Сирию войска, прелатов, духовенство и земледельцев, чтобы населить землю и воссоздать костяк поселенцев, столь же надежный, как и в XII в. Папа согласился и стал работать над претворением в жизнь этого плана.

Но было уже поздно: длительное отсутствие Газана и промедление западноевропейцев позволило правителю Дамаска в 1301 г. изменить монголам и сдать их крепости мамлюкам; маленькое войско Мулаи было вынуждено отступить к Евфрату, и в тот самый год (как мы уже видели) Кутлуг‑шах смог привести только слабый отряд, которому даже не удалось соединиться с киприотами из Тортосы. В 1302 г. Газан вернулся: снова татарская армия заняла Хаму и появилась под Дамаском. Там она была разбита 3 мая 1302 г., и Евфрат опять стал границей монгольской империи {696} .

Исключительный случай отвоевать Святую Землю был утрачен, и непрочное христианское поселение на сирийском побережье, в Руаде, долго там не продержалось. В 1301 г. тамплиеры выпросили у папы этот остров. Но у них не хватило времени, чтобы возвести там крепость. В 1303 г. султан, воспользовавшись отсутствием франкской флотилии, распорядился высадить на остров небольшую армию. Тамплиеры во главе с братом Гуго д"Ампуриасом отчаянно сопротивлялись; но гарнизон был ослаблен из‑за отъезда их предводителей незадолго до нападения, а подкрепления на замену бойцов не подошли. На Кипре снарядили эскадру, которая должна была отправиться на помощь острову; но стало известно, что сарацины загнали тамплиеров в тупик на холме и предложили Гуго почетную капитуляцию, на которую тот согласился. Нарушив свое обещание, мамлюки увели 120 рыцарей в плен в Каир и обезглавили 500 сирийских лучников из гарнизона {697} .

С потерей Руада исчезло последнее франкское поселение в Сирии, и несколько набегов, устроенных позднее киприотами, так и не смогли восстановить власть латинян над этой землей. Королевство Акры отжило свой век; в 1291 г. с ним было покончено. «Священная уния», образованная из страха перед нападениями Бейбарса, но расшатанная междоусобицами, не смогла спасти королевство; помощь с Запада никогда не поспевала вовремя; господство Карла Анжуйского помешало Акре принять участие в кампании монголов в 1281 г. Даже подмога со стороны монголов запаздывала в решительные моменты: шансу, представившемуся в 1260 г., не суждено было повториться – кроме 1299 г., когда было слишком поздно. Монгольские ханы и христианские государи были заняты иными заботами (война в Сицилии, в Арагоне и Уэльсе, войны за наследство, войны на Кавказе и в Афганистане) и не могли посвятить Сирии все свое внимание или договориться о совместных действиях. Святая Земля была предоставлена самой себе, а если ей и помогали, то присылали небольшие отряды, своего рода «капли в море»; сама она могла выставить против единой империи мамлюков лишь около сотни рыцарей, к тому же погрязших в распрях. Монархическая реставрация 1286 г. пришла слишком поздно: в ответ на лихорадочные усилия папства и военных орденов накануне последнего натиска мусульман были слышны только обещания. Последним франкским рыцарям оставалось лишь умереть перед Проклятой башней, последним тамплиерам, госпитальерам и тевтонцам – пасть на улицах, в башнях или возле ворот Акры, с героизмом, заставлявшим вспомнить о воителях старого Иерусалимского королевства. Но ничто уже не могло спасти Святую Землю после того, как она сама обрекла себя на гибель в 1244 г. и в 1260 г., когда внутренние раздоры достигли своего апогея, а беспрестанно усиливавшаяся внешняя опасность наталкивалась в королевстве Ассиз на полное непонимание. После своего двухвекового существования франкская Сирия исчезла, правда, вписав в историю несколько славных страниц.

Заключение. Итоги латинского господства во Святой Земле

В течение ста девяноста лет Латино‑Иерусалимское королевство привлекало толпы паломников с Запада, и весьма многие из них оставались жить на палестинской земле. За весь этот период европейское население, по преимуществу французы, «возглавило» местных жителей. Уступавшие по численности сирийским христианам или мусульманам, хотя возможно, сравнявшиеся с ними в некоторых городах {698} , эти пришельцы так и не смогли создать стабильные сельские поселения. Иерусалимское королевство всегда было «колонией правящего класса», несмотря на отдельные старания, о которых свидетельствуют жалованные хартии вольностей в XII в. Тем не менее, когда с падением Акры пробил последний час маленького государства латинян, возникшего в результате необычайного авантюрного похода крестоносцев на Восток, на Святой Земле обитало несколько десятков тысяч «франков», причем предки некоторых из них жили там уже долгие поколения.

Одной из первых задач Запада была забота об участи этих поселенцев. Что случилось с людьми, которые поселились в Леванте? Во многом история резни и кровавых поражений, положивших конец в 1187 г., в 1244 г., в 1263–1272 гг. и в 1291 г. различным периодам существования Латинского королевства, дает четкий ответ. Но многие латиняне избегли бойни: как сложилась их судьба? Среди тех. кому удалось уцелеть (в 1291 г. в Акре около десяти тысяч человек нашли убежище в резиденции тамплиеров {699}), некоторые вернулись в Европу: сеньоры де Ла Манделе снова обрели кров в Калабрии, откуда в свое время они приехали, чтобы поселиться в Иерусалиме, и до нас дошел список знатных венецианских семей (восемь «линьяжей»), которые вернулись в Венецию и в 1296 г. вновь заняли свое место в Большом Совете {700} .

Большинство беженцев укрылось на Кипре и влачило нищенское существование: их наплыв взвинтил цены (плата за жилье возросла за год с 10 до 100 безантов) на острове до такой степени, что денег, которых им удалось привести с собой, хватило ненадолго. Кипру суждено было познать экономические неурядицы, а проблема с хлебом надолго оставалась малоразрешимой. Даже родственники беглецов, осевшие на Кипре, предпочитали, по словам одного хрониста, не признавать родню, приходившую к ним с мольбой о помощи, и лишь личное вмешательство Генриха II и королевы, которые раздавали милостыню и содержали бедняков, облегчило их участь {701} . Эти франки из Сирии увеличили процент латинского населения на острове, и их приход, без сомнения, упрочил положение Кипрского королевства, которое еще на протяжении двух столетий оставалось «франкским» государством, где преобладали французы, прежде чем стать венецианским владением.

Но многие франки не смогли бежать, и о том, как сложилась их судьба, мы знаем благодаря расследованию, проведенному доминиканским миссионером Рикольдо де Монте‑Кроче, который шел до самого Багдада по следам пленников, взятых в Акре и собирал о них всю информацию, какую мог добыть. «Клирики и воины были перебиты, дети пощажены, чтобы сделать из них мусульман, женщины, матери семейств, монахини и юные девушки разданы сарацинам как рабыни и наложницы». «Христиан продавали в Багдаде в самых отдаленных уголках Востока, ибо в плену их оказалось великое множество». И Рикольдо оплакивает святотатства, совершенные повсюду: поруганные церкви, Евангелия, откуда вырывали страницы, чтобы обтянуть барабаны пергаментом, «потиры, покровы и прочие украшавшие алтарь предметы со стола Христова попали на пир к сарацинам… книги Пророков и Евангелия скормили псам (Рикольдо скупил несколько книг, которые ему удалось отыскать, ранее хранившиеся в клуатре доминиканцев в Акре, где его собратья приняли мученическую смерть в субботу 1291 г., в три часа дня) {702} , но более всего ужасней, что из монахинь и дев, посвященных Господу, отобрали самых красивых и послали их королям и знатным мусульманам, дабы они родили сыновей, воспитанных в исламской вере; прочие были проданы и отданы бродячим шутам, чтобы те провели их по всему миру, посрамив христиан» {703} .

Иных не обращали в рабство из пренебрежения: «Я видел стариков, девушек, детей и младенцев, худых, бледных и немощных, которые выпрашивали хлеба; многие из них мечтали стать рабами мусульман, но не умирать от голода… несчастных женщин и старух, омывавших слезами подножие распятия, безутешно оплакивавших своих сыновей и мужей, ставших рабами мусульман или убитых ими» {704} . «Вавилонские рабы» уже давно были основной головной болью папства, желавшего вырвать из плена тех, кто вышел на бой за христианскую веру. После 1291 г. эта забота стала еще более насущной. В 1279 г. Николай III послал в Каир францисканца, чтобы тот оказал пленным христианам духовное утешение. Вернувшись, этот папский посланец поведал, что видел, как закованные в цепи христиане роют крепостные рвы, переносят землю в корзинах и едва накормлены, ибо в день им выдают лишь три крошечные лепешки (1282 г.). В понтификат Бонифация VIII еще одни францисканцы, посланные в Каир, добились разрешения посетить пленных: они восхваляли усердие коптов, которые кормили франкских рабов, давая им милостыню, и выкупали их по мере возможности. Иоанн XXII даже в конце концов отменил запрещение на торговлю с Египтом в надежде получить разрешение на выкуп рабов (1317 г.). Однако от этого в Египте не уменьшилось количество рабов и вольноотпущенников франкского происхождения, которых один путешественник в 1329 г. назвал «Gazani». У этих франков было две часовни, одна в Вавилоне (Каире), другая в Александрии. Некий путешественник, ирландский францисканец, обличал «бредовые басни», согласно которым пленников подвергали зверским притеснениям; несмотря на издевательства, особенно со стороны отступников (эфиопов, нубийцев и людей иной народности) «рабы султана» занимались различными профессиями (каменщики, – плотники) и получали плату и еду за свою работу; материальное положение многих из них было гораздо выше, чем в своей собственной стране, но зато все они страдали, ибо не могли вернуться домой и не соблюдали воскресный праздник {705} .

Эти латиняне Египта не замедлили раствориться среди египетского населения; в конце концов перестали следовать римскому церковному обряду, так как его сложно было соблюдать в одиночку, без священников, и присоединились к мелькитам или коптам. Возможно, один из них и стал коптским архиепископом Александрии: в патриаршьем списке Абу аль‑Барака среди прелатов упоминается «Феодор, сын Рафаила, франк, шесть лет и шесть месяцев, с 10 авив 1010 до 5 тубаха 1016 (4 июля 1294 г. – 31 декабря 1299 г.)». Шла ли речь о потомке одного из пленных латинян, оказавшегося в рядах яковитского духовенства? {706}

Но среди латинян многие не имели достаточно храбрости, чтобы сохранить свою веру: Рикольдо со скорбью замечает, что «многие уцелевшие христиане выбрали закон, а точнее вероломство, Магомета».

«Общеизвестно, – писал автор одного из проектов крестового похода, – что в языческих землях живет много вероотступников, и надо полагать, они оставили христианскую веру вовсе не из‑за того, что сочли закон Магомета лучшим, чем заповедь Христа. Одни отреклись из слабости, чтобы избегнуть наказания и страданий в темнице, другие под другим предлогом, и всех, кто разделил их неверие, сарацины снабдили оружием и лошадьми. И ежели эти люди, отрекшиеся от своей веры, увидят, как в этой стране появился могущественный сеньор, который намеревается там поселиться (автор проекта предлагал основать на Востоке военный орден)…, то вероятно, что многие среди них возжелают вернуться к католической вере, что причинит сарацинам великий ущерб, ибо подобные отступники являются лучшими бойцами, какие только есть у сарацин» {707} . В конце XIII в. миссионеры находили приют у вероотступников, занимавших высокие посты в султанской армии (например, француз по имени Жан, взятый в плен в Акре) или при дворе (трое драгоманов султана, в 1329 г., которые отреклись от своей веры «на словах, но не в сердце»; один из них был христианин римского вероисповедания, Ицц‑аль‑Дин, друг одного старого тамплиера, вероотступника, вступившего в брак, двое других – итальянцы, примкнувшие к яковитам) {708} . Известно, какую удачу в последующие столетия стяжали в мусульманских государствах Средиземноморья франки‑вероотступники, ставшие самыми грозными вождями берберских пиратов, которые в XVI–XIX вв. владычествовали на море.

Беженцы, рабы, вероотступники – такова была участь франков, обосновавшихся в Иерусалимском королевстве. Из немногочисленного французского населения в Сирии, помимо тех, кто смешался с коренными жителями, не выжил никто. Но, напротив, далеко не все плоды их деятельности погибли безвозвратно.

Святая Земля познала довольно активную интеллектуальную жизнь. Клирики и даже миряне (например, Рено Сидонский) интересовались мусульманской культурой: Гильом Тирский написал историю династий мусульманских правителей. Однако маловероятно, чтобы арабская мысль проникала на Запад через призму Иерусалимского королевства: с этой точки зрения Сицилия и Испания играли гораздо более важную роль. Во франкской Сирии проживало несколько переводчиков восточных философских трактатов; правда, не располагая точными сведениями об их числе, мы не можем заключить определенно, идет ли речь о настоящем литературном взаимодействии между франками и мусульманами в этой стране {709} . В большей степени была затронута восточно‑христианская мысль: споры об объединении Церквей привели к плодотворному сближению; в 1237 г. братья‑доминиканцы из монастыря в Иерусалиме вмешались в раздоры внутри яковитской (монофизитской) церкви, чтобы утихомирить враждующие стороны, и в 1247 г. яковитский патриарх присоединился к римской Церкви. Доминиканский приор Святой Земли {710} Филипп послал в 1237 г. папе отчет, в котором обрисовывал широту диалога между своими собратьями и восточными прелатами. По случаю пятого крестового похода появились переводы из коптской и сирийской литературы. Познание Востока положительно сказалось на развитии западной науки, и именно это являлось главным результатом крестовых походов в интеллектуальной области.

Но особенно распространенной в Святой Земле была литература на французском языке. Сирийские бароны поддерживали тесные контакты со знатью из франкоязычных стран и были прекрасно осведомлены о развитии литературного творчества на Западе. Сирийско‑киприотская знать очень любила романы о рыцарях Круглого стола и цикл об античности; в 1286 г. во время праздников в Акре устраивали театральные представления, когда юные аристократы «подражали», то есть разыгрывали на сцене пассажи из своих излюбленных романов – Ланселота, Тристана или Паламеда. И Филипп Новарский, кипрский поэт, смог написать «Роман о Ренаре» – пародию на войну между Жаном д"Ибеленом и Амори де Барле – пародию, которая среди поэтических сочинений Филиппа пользовалась у франкских рыцарей наибольшим успехом {711} . До нашего времени не сохранились поэмы, написанные баронами Святой Земли, но у Филиппа Новарского, без сомнения, были свои подражатели среди таких же, как и он, аристократов. Но все эти бароны, сам Филипп и Жан д"Ибелен, Жоффруа ле Тор и многие другие, блистали на поприще юриспруденции: «Иерусалимские ассизы» заняли одно из первым мест во французской правовой литературе.

Эти образованные миряне не отставали от клириков и в иных областях литературной жизни. Если после Фульхерия Шартрского Гильом Тирский принялся писать историю завоевания франками Святой Земли (и бароны охотно ее читали), то продолжить его труд взялись Эрнуль, оруженосец Ибеленов, и Филипп Новарский, так же как и автор «Деяний киприотов», которого назвали тирским тамплиером (хотя он никогда не был тамплиером). Работу Гильома (сжатое изложение которой подготовил епископ Акры Жак де Витри) продолжили и другие лица. Эти продолжения, написанные на французском языке, стали известны под названием «Истории Эракля».

Если гибель библиотек и большинства архивов общин и сборников сеньориальных хартий Латинского королевства и не позволяет нам узнать больше о литературной деятельности франков Святой Земли, то монументальные сооружения, возведенные ими в Сирии, свидетельствуют о жизнеспособности западной цивилизации, перенесенной крестоносцами на берега Леванта. Речь идет о бесчисленных крепостях, Монфоре, Баниасе, Краке, Бофоре, которые, невзирая на столетия, прошедшие с тех пор, и поныне остаются самыми замечательными образцами военной архитектуры средневековья {712} . Две цитадели Сидона являются живым напоминанием о строительных работах, развернутых на Святой Земле Людовиком IX Французским. Мощные замки, при постройке которых учитывали и западные и местные традиции, – правда, часто преобладали последние, – уже одним фактом своего существования свидетельствуют о стойкости, с которой франки Сирии защищали свое королевство против мусульманской агрессии.

Наряду с укрепленными замками, франкские строители во множестве возводили на Святой Земле храмы. Церкви паломников, в основном построенные до того, как халифы захватили Сирию, постепенно уступили место романским и готическим соборам. Французские строители, которые возводили эти церкви – часто это были романские здания, перестроенные в XIII в., – познакомили Восток с архитектурными стилями западных и юго‑восточных областей Франции, а также Бургундии. Строительные площадки никогда не пустовали: приток пилигримов и их дарения, богатства капитулов и аббатств было достаточно, чтобы работа не прекращалась; если Франция покрылась белым одеялом церквей в XI и XII вв., то Сирия XII–XIII вв. тоже обновила свой покров из храмов.

Архитекторам приходилось преодолевать трудности, с которыми они гораздо реже сталкивались на Западе. Им нужно было учитывать расположение предыдущих построек, как, например, в Назарете, или архитектурные особенности Церкви Гроба Господня, где со времен Константина сохранились остатки древних базилик. Тем не менее им удалось справиться с этими проблемами, и если возведенные ими церкви и не отличаются особой оригинальностью (исключение составляет Гроб Господень), то все же выдерживают сравнение с храмами, выраставшими в эту же эпоху во Франции.

К несчастью, мусульмане, нанеся удар по королевству, не только снесли несколько замков, но с особенным ожесточением ополчились на церкви. Бейбарс разрушил храмы Престола Господа в Назарете; Рикольдо Монте‑Кроче с горечью упоминал, что прекрасная церковь в Магдале, посвященная Св. Марии – Магдалине, и собор в Вифании были превращены в конюшни {713} . Но после этого разрушения не прекратились: путешественники видели много церквей, которые впоследствии исчезли с лица земли. Кафедральный собор в Тире, где проповедовал Гильом Тирский, был еще очень внушительным в XVIII в.; когда же паша Джеццар повелел его частично разобрать, чтобы перевести колонны в Акру, от него осталось лишь одна стена и колонна. Церковь, построенная в XII в. в Магомерии, была снесена в 1915 г., а храм аббатства Св. Марии Великой – в 1901 г. В водовороте войны сгинула церковь Св. Иоанна в Газе, возведенная в XII в. тамплиерами. Церкви в Пюи де Жакоб (Источник Иакова) и Лидде (частично уцелевшая, несмотря на то, что в 1273 г. ее частично разрушили по приказу Бейбарса, но перестроили во время реставрации греками), Св. Иоанна в Наблусе также погибли. Огромный, с тремя нефами, собор Св. Андрея в Акре, где зародилось знаменитое собратство Св. Андрея, был еще невредим XVIII в., но теперь от него ничего не сохранилось.

Итак, ныне осталось лишь несколько франкских церквей, тогда как еще два или три столетия назад их было довольно много: одни были превращены в мечети, как, например церковь в Хевроне, построенная примерно в 1120 г., кафедральный собор в Рамле, созданный в романском стиле и в 1298 г. ставший «Великой Мечетью»; также уцелело несколько сельских церквей, например, в Пти‑Магомери и Фонтен дез Эмо, франкских поселениях, где их возвели в XII в. для латинского населения (второй храм, сегодня – Кариет‑эль‑Энаб, все еще принадлежит французским бенедиктинцам; он представляет собой характерную для франкских поселков церковь‑крепость). Главная мечеть Бейрута в прошлом была древним кафедральным собором Св. Иоанна, «красивым образчиком небольшого собора франкского поселения, построенного быстро, изящного, прочного и практичного», с нефом и приделами, а перед ними – папертью и ее тремя абсидами, чей внешний вид поразительно напоминает окружные хоры романских церквей Западной Франции. Этот кафедральный собор, заложенный между 1110 и 1187 г., был перестроен в готическом стиле в XIII в. {714} . Развалины кафедрального собора в Севастии, где Усама видел каноников, молившихся столь истово, что это вызвало у него восхищение, также свидетельствуют о силе романской архитектуры, привнесенной в Святую Землю.

Но больше всего археологических следов франкской эпохи сохранилось в Иерусалиме: так, в церкви Св. Марии Латинской на архивольте портала изображены знаки зодиака и образы месяцев. Церковь Св. Анны осталась почти нетронутой; дошли до нашего времени клуатр тамплиеров, часовня Вознесения и прочие памятники. Но именно в церкви Гроба Господня живет память о франкских строителях. Пострадав от пожара в 1808 г., этот храм остался все тем же зданием, что был освящен латинским патриархом в 1149 г. на основе обветшалой базилики Константина, которую по возможности прелат пытался сохранить в целостности. Романские капители и ригели фасада свидетельствуют о наличии на Святой Земле школы франкских скульпторов, близкой к школе Западной Франции, чьим самым знаменитым творением по праву называют капители, найденные в руинах древней базилики в Назарете. Напротив, франки научились применять в других областях искусства достижения местной традиции: часто роспись соборов доверяли художникам, творившим в византийской манере, например, в Фонтен дез Эмо и, прежде всего, в Вифлееме, где художники Василий и Ефремий выполнили за плату от Мануила Комнина и Амори I церковное убранство, в котором западные святые причудливым образом изображены вперемешку с восточными, а греческий язык соседствует с латинским {715} .

Опять же декораторы, владевшие византийской техникой, работали над оформлением псалтыря королевы Мелизинды и создавали гробницы Иерусалимских королей. Эти гробницы, оскверненные в 1244 г. хорезмийцами, были разрушены в 1810 г. греками – а ведь незадолго до того на них еще можно было прочесть эпитафии Готфриду Бульонскому и Балдуину I. Удалось отыскать лишь обломки надгробия Балдуина V, которые использовали при строительстве мирхаба мечети Аль‑Аксар {716} : там четко прослеживается византийское влияние. К тому же мы знаем, например, из свидетельства Вильбранда Ольденбургского (около 1212 г.), что в Святой Земле, чтобы украсить дома и дворцы, на работу охотно привлекали сирийских мастеров, более умелых, чем их франкские конкуренты. «Сирийцы, сарацины и греки превосходят всех в искусстве декорации», замечал Вильбранд, выражая, таким образом, мнение всех латинян Сирии {717} .

Так, в области художественного творчества франкские архитекторы и скульпторы в сотрудничестве с местными художниками и декораторами (создателями мозаик и инкрустаций из дерева, граверами) породили франко‑сирийское искусство, которое на протяжении двух столетий процветало на латинском Востоке {718} . Эта художественная и литературная деятельность показывает, что ошибочно будет считать франков Сирии грубыми и жестокими воинами, поработившими более цивилизованные народы и не способными понять их культуру; наоборот, стремление Гильома Тирского, доминиканцев, самих баронов узнать о науке и истории арабов, совместный труд греко‑сирийских мастеров, владеющих техникой декорации, и франкских архитекторов достаточно подтверждает, что латиняне смогли вжиться в восточную среду. Западные купцы провозили в Европу из сирийских портов самые редкие товары, производимые в Азии, и Сирия – особенно прибрежная – обязана франкам своим последним периодом расцвета, перед тем как вступить в фазу глубокого упадка, продолжавшегося с гибели Акры (несмотря на попытки возрождения при Фахр‑аль‑Дине и Джезаре) до конца оттоманского владычества.

История Латино‑Иерусалимского королевства отнюдь не напоминает собой бесплодную авантюру: у маленького государства, основанного крестоносцами с целью защиты пилигримов по пути к Гробу Господню (даже после 1291 г. паломничество продолжало пользоваться необычайной популярностью {719}) хватило сил перерасти во что‑то иное, чем гарнизон, обосновавшийся в вражеской местности. Несмотря на постоянную угрозу в лице мусульман, всегда готовых сбросить франков в море, это королевство превратилось, благодаря своей замечательной правящей династии, в оригинальное и жизнеспособное политическое образование. Прежде чем сгинуть, пав жертвой распрей, ослабления своих институтов в то время, как престол пустовал, и особенно пострадав от возрождения единой мусульманской империи в Египте и внутренней Сирии, Латинское королевство все же познало славные дни, и ему было суждено исчезнуть вовсе не из‑за изъянов в его институтах, которые, как это часто замечалось, были более чем устойчивыми. Существование этих институтов позволило сплотить, не подавляя, в рамках королевства множество народностей так, что сирийцы – приверженцы разных течений христианства, мусульмане, евреи, самаритяне, бедуины и франкские поселенцы могли жить бок о бок под властью аристократии французского происхождения, которая, несмотря на страсть к свободе, иногда приводившую к вспышке анархии, поставляла для латинских учреждений «выносливые кадры». Латино‑Иерусалимское королевство, своего рода первая попытка колонизации, предпринятая франками Западной Европы, продемонстрировало понимание ментальности местного населения Святой Земли, и только это позволило его основателям гарантировать своему детищу долгие годы жизни.

Библиография

Охватить вопрос во всей его полноте можно обратившись к статье Ла Монта (Some problems in crusading historiography / Speculum. T. XV. 1940) (на странице 74 приведен список работ об истории каждой из франкских сеньорий). Целый том, специально посвященный библиографии, должен дополнить монументальную History of the Crusades, которую Пенсильванский университет выпустил в пяти книгах. В ожидании его выпуска можно использовать работу La Monte. Biblography of works relating to the fiefs and families of the Latin Crusading states // Bulletin of the international Comittee of historical sciences. IV, juin 1932. P. 308 и J. Calmette. Le monde féodal (новое издание в соавторстве с Ш. Игуне). Р., 1951. P. 410–421.

1. Нарративные источники , в которых мы черпаем наибольшее количество информации, в основном изданы в Recueil des Historiens des Croisades (Historiens Occidentaux, 5 vol.; Historiens Orientaux, 4 vol.; Historiens Grecs, 2 vol.; Documents Arméniens, 2 vol.: Lois, 2 vol.), который мы для краткости обозначаем аббревиатурой R.H.C. – Академия надписей и изящной словесности распорядилась подготовить публикацию второй серии этого сборника, под руководством Э. Фараля (Documents relatifs à l"histoire des Croisades, чей первый том увидел свет в 1946 г.)

Albert d"Aix (Alb. Aq.). – Liber christianae expeditionis // R.H.C., Hist. Occ. IV.

Amadi. – Chroniques d"Amadi et de Strambaldi / Éd. R. de Mas‑Latrie. Paris, 1891 (Documents inédits sur l"histoire de France).

Ambroise. – Ambroisé: Estoire de la guerre sainte / Éd. G. Paris. Paris, 1907 (Ibid.).

Andrea Dandolo. – Chronicon // Muratori. Historiae patriae monumenta. Scriptores. T. XII.

Aubri de Trois‑Fontaines. – Chronicon // Monum. Germ. Hist. Scriptores. T. XXIII.

Chi prois. – см. Gestes des Chi prois.

Ekkehard. – Ekkehardi… Hierosolymita / Éd. Hagenmeyer. Tübingen, 1877.

Eracles. – Продолжение истории Гильома Тирского, известное под названием Estoires d"Eracles (Ираклия), empereur // R.H.C., Hist. Occ. T. II.

Ernoul. – Chronique d"Ernoul et de Bernard Le Trésorier / Éd. Mas‑Latrie. Paris, 1871 (Société de l"Histore de France).

Foucher de Chartres. – Historia Hierosolymitana / Éd. Hagenmeyer. Heidelberg, 1913.

Gestes des Chi prois. – (Компиляция XIV века, вобравшая в себя, помимо прочего, хроники Филиппа Новарского и тирского псевдотамплиера) // R.H.C., Documents Arméniens. T. II.

Guillaume de Tyr (сокращение G.T.). – Historia rerum in partibus transmarinis gestarum // R.H.C., Hist. Occ. I, 2 vol. (Перевод на французский, сделанный в XIII веке и известный в Сирии под названием «Livre dou Conquest», был повторно издан Поленом Парисом: Guillaume de Tyr et ses Continuateurs. Paris, 1879–1880. 2 vol. Иногда мы пользовались именно этим изданием).

Ibn Djobair // R.H.C., Hist. Orientaux. T. III.

Jacques de Vitry. Historia Hierosolymitana // Bongars. Gesta Dei per Francos. Hannover, 1611. P. 1047 и далее.

Kamel al‑Tevarykh // R.H.C., Hist. Orientaux. T. I. Livres des Deux Jardins // R.H.C., Hist. Orientaux. T. I.

Maqrizi. – Histoire d"Egypte // Revue de l"Orient Latin. T. VI, VII, IX, X.

Matthieu Paris. – Chronica Majora / Éd. Luard. Londres, 1872–1883. 7 vol. (Rer. brit. med. aevi scriptores. T. LVII).

Michel le Syrien. – Chronique… (1099). Paris, 1899–1904. 4 vol.

Michelant (H.), Raynaud (G.). Itinéraires à Jérusalem rédigés en française. Genève, 1882 (Société de l"Orient Latin).

Olivier de Padeborn. – Historia de Damiatina / Éd. Hoogeweg. Die" Schriften des Oliverus. Tübingen, 1894.

Rothelin. – Continuation de Guillaume de Tyr dite du manuscrit de Rothelin // R.H.C. Hist. Occ. T. II (завершается 1263 годом).

Sanudo Marino Torcello. Sécréta Fidelium crucis / Éd. J. Bongars // Gesta Dei per Francos. Hannover, 1611.

Tobler, Molinier. – Itinera Hierosolymitana. Genève, 1885. 2 vol. (Société de l"Orient Latin).

Usama. – Autobiographie d"Ousâma / Trad. H. Derembourg. Paris, 1895 (выдержка из Revue de l"Orient Latin. T. I, III).

Villehardouin. – La conquête de Constantinople / Éd. et trad. E. Faral. Paris, 1938–1939. 2 vol. (Les Classiques de l"Histoire de France au Moyen‑Age).

2. Источники права , столь важные для истории институтов латинского Востока («Livre en forme de plait» Филиппа Новарского, «Livres des Assises de la Haute Cour» Жана д Ибелена, «Clé des Assise», «Livre de Jacques d"Ibelin», «Livre de Goffroy de le Tort») были опубликованы графом Бреньо, наряду с «Lignages d"Outre‑Mer», генеалогией баронских фамилий Сирии, и «Documents», посвященными наследованию трона, регентству, военной службе, в Recueil des Historiens des Croisades. Lois. T. I, II. Однако «Книгой королю» и «Книгой Ассиз курии горожан» мы пользовались в другом издании: Kausler. Les Livres des Assises et des usages dou réaume de J. Stuttgart, 1839. Bd. I. (опубликованное по лучшему манускрипту, это издание прекратилось после выхода в свет первого тома).

Уставы военных орденов были опубликованы Перлбахом (устав Тевтонского ордена), Делавилем ле Ру (устав госпитальеров) и А. де Курсоном (La Règle du Temple // Société de l"Histoire de France. T. I. – Мы часто цитируем его в неполном издании Мейярда де Шамбюра. Règle et statuts secrets des Templiers. Paris, 1840).

3. Документальные источники , хоть и относительно богатые, ныне представляют собой лишь жалкие остатки сокровищниц хартий латинского Востока: до нас дошли лишь архивы орденов, которые владели имуществом за пределами Сирии и смогли своевременно переправить документацию в свои западные угодья. Большинство этих документов вошли в необычайно полезный справочник Рерихта (сокращенно R.R.), к которому мы постоянно отсылаем читателя, за исключением тех случаев, когда его анализа оказывается недостаточно – например, с генуэзскими документами мы работали в издании liber Jurium reipublicae genuensis (в Historiae patriae manumenta. 2 vol.; эти документы были переизданы в Regesta chartarum Italiae, где только что опубликованы и R. Morozzo délia Rocco et A. Lombardo. Documenti del commercio veneziano nei secoli XI–XIII. Rome, 1940. 2 vol.). Основные сборники приведены ниже:

Albon (marquis d"). – Cartulaire général de l"ordre du Temple, 1119–1150. Paris, 1913–1922 (почти все документы тамплиеров по Востоку сгинули; см. Е. G. Léonard. Introduction au cartulaire manuscrit du Temple, 1159–1377. Paris, 1930).

Delaville le Roulx (J.). – Cartulaire général de l"ordre de Hospitaliers de Saint‑Jean de Jérusalem. Paris, 1894–1906. 4 vol. (сокращенно Delaville le Roulx).

Delaborde (H. F.). – Chartes de Terre Sainte provenant de l"abbaye de Notre‑Dame de Josaphat. Paris, 1880 (Bibliothèque des Ecoles françaises d"Athènes et de Rome, № 8).

Filangieri (Riccardo). – Regesta chartarum Italiae: gli atti perduti délia cancellaria angioina.

Huillard‑Bréholles. – Historia diplomatica Friderici secundi. Paris, 1852–1861. 7 vol.

Konhler (Ch.). – Chartes de l"abbaye… de Josaphat. Paris, 1900.

Marsy (comte de). – Fragment d"un cartulaire de l"ordre de Saint‑Lazare en Terre Sainte (1130–1228) // Archives de l"Orienr Latin. T. II.

Michelet (J.). – Le Procès des Templiers. Paris, 1841–1851. 2 vol. (Documents inédits sur l"Histoire de France); G. Lizerand. Le dossier de l"affaire des Templiers. Paris, 1923 (Classiques de l"histoire de France au Moyen Age).

Muller (Gius.). Documenti sulle relazioni delle cità toscane coli" Oriente cristiano…, Frorence, 1879.

Папские регистры, источник необычайной важности, неоднократно переиздавались: Балюз первым опубликовал регистры Иннокентия III (перепечатаны в «Латинской патрологии» Миня), а Прессути – регистры Гонория III. Последующие регистры издавались Французской Школой Рима, и именно к этой публикации мы отсылаем читателя, равно как и к следующим книгам:

Rodenberg. – Epistolae saeculi XIII eregestis pontificum romanorum selectae. Berlin, 1883–1894. 3 Bd. (Mon. Germ. Hist.).

Падение Акры

Весной 1291 г. султан Халил двинулся на Акру во главе шестидесяти тысяч всадников и ста сорока тысяч пеших воинов.

Бесчисленное множество людей всех народов и языков, - повествует хроника этих времен, - жаждущих христианской крови, собралось из пустынь Востока и Юга; земля дрожала под их шагами, и воздух дрожал от звука их труб и кимвалов. Солнечные блики от их щитов сверкали на отдаленных холмах, а наконечники их копий светились, как бесчисленные звезды на небе. Когда они шли, их пики напоминали густой лес, вырастающий из земли и покрывающий все вокруг... Они бродили вокруг стен, ища в них слабые места и поломки; одни рычали, как собаки, другие ревели, как львы, прочие мычали и ревели, словно быки, некоторые били в барабаны кривыми палками по своему обычаю, другие метали дротики, швыряли камни, пускали стрелы из арбалетов.

5 апреля город был полностью окружен. Не оставалось никакой надежды спасти его; но морской путь был открыт; в гавани стояло множество христианских судов и галер тамплиеров и госпитальеров; все же два великих монашеских и военных ордена сочли неприемлемым отступить на соседний дружественный остров Кипр; они отказались нарушить даже в последней крайности свой долг, который они поклялись исполнять до последней капли крови. В течение ста семидесяти лет их мечи постоянно оберегали Святую землю от нечестивых вторжений мусульман; священная земля Палестины была повсюду полита кровью лучших и храбрейших рыцарей и, верные своим обетам и своему рыцарскому предназначению, они теперь приготовились похоронить себя в развалинах последней твердыни христианской веры.

Гийом де Боже, великий магистр тамплиеров, участник сотен битв, принял командование гарнизоном, который состоял примерно из двенадцати сотен отборных рыцарей-тамплиеров и госпитальеров, и отряда в пятьсот пеших и двести конных воинов под командованием короля Кипра. Эти силы были разбиты на четыре подразделения, каждое из которых обороняло свой участок стены; первым из них командовал Гуго де Грандисон, английский рыцарь. Старые и больные, женщины и дети были отправлены мором на христианский остров Кипр, и никого не осталось в обреченном городе, кроме тех, кто был готов сражаться, защищая его, или принять мученичество от рук неверных.Осада длилась шесть недель, и в течение всего этого времени атаки не прекращались. Ни ночью, ни днем не утихали крики штурмующих, и шум военных машин не утихал; стены ломали извне, а под их основание велся подкоп. Более шестисот катапульт, баллист и других разрушительных орудий использовались, чтобы сокрушить укрепления; стенобитные орудия были такого огромного размера и веса, что потребовалось сто повозок, чтобы перевезти отдельные брусья от одного из них. Мусульмане возвели передвижные башни, превосходившие по высоте стены; их рабочие и передовые части были защищены плетеной изгородью, покрытой сырыми кожами, и все военные изобретения, которые только могли создать искусство и умение века, применялись, чтобы облегчить штурм. Долгое время их величайшие труды сводились на нет усилиями осажденных, которые совершали постоянные вылазки, уничтожая их постройки, сжигая их башни и машины; разрушали их подкопы. Но день за днем численность гарнизона все уменьшалась, тогда как во вражеском лагере место убитых постоянно занимали новые воины из аравийских пустынь, одушевленные яростным фанатизмом их религии, подобным тому, что отличал воинов-монахов ордена тамплиеров. Четвертого мая, после тридцати трех дней непрерывных сражений, большая башня, считавшаяся ключом к крепости и названная мусульманами проклятой башней, обрушилась под ударами военных машин. Чтобы усилить ужас и отчаяние осажденных, султан Халиль посадил на верблюдов триста барабанщиков с их барабанами и приказал им производить как можно больше шума, когда начнется главный штурм. С 4 по 14 мая атаки не прекращались. 15 мая двойная стена была пробита, и король Кипра, охваченный ужасом, ночью бежал к своим кораблям и отплыл на Кипр со своими сторонниками и почти тремя тысячами лучших людей из гарнизона. Наутро сарацины нанесли удар на его участке; они засыпали ров телами убитых людей и коней, брусьями, камнями и землей, и тогда их трубы протрубили сигнал к атаке. Выстроившись

под желтым знаменем Магомета, мамлюки через пролом и под торжественные крики прорвались в самый центр города; но их победоносное продвижение было остановлено одетыми в броню тамплиерами и госпитальерами, которые промчались верхом по узким улицам и оттеснили врагов, перебив их несметное множество, а остальных сбросив вниз со стен.

На рассвете воздух задрожал от оглушительных звуков барабанов и труб, осаждавшие несколько раз врывались в пролом и были отброшены, а под конец монахи-воины перекрыли проход своими телами, преградив, словно стальная стена, путь врагу. Громкие призывы к Богу и Магомету, к небу и святым слышались со всех сторон; после упорного сражения, длившегося с рассвета до заката, тьма положила конец бойне. На третий день (18-го числа) неверные предприняли решающий штурм со стороны ворот св. Антония. Великие магистры тамплиеров и госпитальеров сражались бок о бок во главе своих рыцарей и некоторое время успешно противостояли натиску врага. Они бились врукопашную с мамлюками и врывались, как последний из их воинов, в самую гущу битвы. Но рыцари падали один за другим под ударами мусульманских сабель, и некем было заменить их, тогда как огромные орды неверных наступали с прежней энергией и упорством. Маршал госпитальеров пал, покрытый ранами, а Гийом де Боже, в качестве последней меры, попросил великого магистра этого ордена с пятью сотнями всадников выбраться из крепости через соседние ворота и атаковать вражеский тыл. Сразу после того, как великий магистр тамплиеров отдал эти приказания, он сам был сражен вражескими стрелами; охваченные паникой воины гарнизона бежали к порту, а неверные преследовали их с ужасными криками: «Аллах акбар! Аллах акбар!» (Господь велик!). Триста тамплиеров, последние, кто остался в живых из прославленного ордена в Акре, теперь должны были в одиночку противостоять ударам победоносных мамлюков. Выстроившись тесными рядами, они проложили себе путь вместе с несколькимисотнями христианских беженцев, к обители ордена, и, заперев ворота, снова бросили вызов наступающему врагу.

Выжившие рыцари собрались на капитул и провозгласили великим магистром брата Гаудини. Обитель Храма в Акре была хорошо укреплена, окружена прочными стенами и башнями. Ее территория делилась на три части, в первой и главной из них располагались дворец великого магистра, церковь и жилища рыцарей; вторая, именовавшаяся Бургом, включала кельи братьев-служителей; третья, Кетл-Маркет (рынок скота), отводилась для должностных лиц, в чьи обязанности входило обеспечивать всем необходимым орден и его войско.

На следующее утро победоносный султан предложил тамплиерам сдаться на очень почетных условиях, и они согласились уйти из обители, при условии, что в их распоряжение предоставят судно и что им будет позволено спокойно уплыть вместе с христианами-беженцами, находящимися под их защитой, и забрать с собой столько имущества, сколько каждый из них сможет унести на себе. Мусульманский завоеватель поклялся исполнить эти условия и послал тамплиерам знамя, которое было водружено на одной из башен обители Храма. После этого тамплиеры пропустили в обитель три сотни мусульманских солдат, в чьи обязанности входило следить за исполнением условий капитуляции. Среди христиан, укрывшихся там, было несколько женщин из Акры, которые отказались покинуть своих отцов, братьев и мужей, смелых защитников города, и мусульмане, привлеченные их красотой, отбросили все запреты и нарушили условия капитуляции. Разъяренные тамплиеры закрыли и забаррикадировали ворота обители; они накинулись на вероломных неверных и убили их всех, «от мала до велика». Немедленно после этой бойни мусульманские трубы протрубили призыв к штурму, но тамплиеры успешно защищались до следующего дня (20-е число). Магистр Гаудини отправил маршала ордена и нескольких братьев с флагом перемирия к султану, чтобы объяснить причину убийства его стражи. Но разъяренный монарх, как только они оказались в его руках, повелел всех обезглавить и продолжал осаду с новой силой. Ночью Гаудини с небольшим отрядом рыцарей собрал сокровища ордена и церковную утварь и покинул обитель через потайной ход, который вел к порту. Они погрузились на маленький корабль и невредимыми добрались до острова Кипр. Оставшиеся тамплиеры отступили в большую башню обители под названием «Башня магистра», которую защищали с отчаянной решимостью. Храбрейшие из мамлюков раз за разом возобновляли атаки, и маленькая крепость была окружена грудами трупов. Наконец султан, отчаявшись взять башню штурмом, приказал разрушить ее. Рабочие, ведя подкоп, подпирали свод с помощью деревянных брусов; когда их труды были закончены, эти деревянные опоры подожгли; громадная башня упала со страшным грохотом и погребла смелых тамплиеров под своими развалинами. Султан поджег город в четырех местах, и последняя христианская твердыня в Палестине быстро превратилась в дымящиеся обезлюдевшие руины». Несколько лет назад в развалинах христианского города Акры еще было на что посмотреть. Вы можете увидеть остатки нескольких церквей; а в квартале, который занимали некогда рыцари-тамплиеры, сохранилось немало достопримечательностей, напоминающих об этом гордом и могущественном ордене.